– Из этого бы не вышло ничего хорошего, – пожимаю плечами. – Собственно, уже и не вышло.
– Знаю, – вздыхает Азамат. – Знаю…
Азамат укладывает Алэка спать, а я устраиваюсь с образовательной передачкой про трудных подростков и рамкой для гобелена. Решаю сплести еще один, повесить на Доле. Если Ирлик говорит, что нам подложил свинью Учок, почему бы не попытаться его задобрить? Он у нас бог дождя и урожая, созидательное начало, хоть и с вредным характером. Тэк-с, какие у нас узоры к нему подходят?..
Кир возвращается за пять минут до назначенного срока, довольный и раскрасневшийся на холоде. Видать, побегал как следует.
– Ну как твой пес? – спрашивает Азамат, закрыв дверь в детскую. Несмотря на совет Алтонгирела, он все-таки не может удержаться от попытки завести разговор.
– Растолстел, – честно отвечает Кир. – Тут кормят о-го-го.
– Да уж, не то что в приюте, – усмехается Азамат. – Я вообще удивляюсь, как Гхан тебе позволил держать собаку. В том приюте, куда попал Алтонгирел, никому никакого зверья не разрешали.
– Он был в приюте? – удивляется Кир. И тут же добавляет логичный вывод: – Он что,
– Был, но нет, он сирота, – объясняет Азамат.
– А-а, – слегка разочарованно говорит Кир. – Ну, сиротой-то быть хорошо…
Я поначалу даже не придаю значения его словам: ясно же, что он имеет в виду разное отношение в обществе к сиротам и безродным. А вот Азамат со свойственной ему заниженной самооценкой понимает все иначе. Спадает с лица и, бросив что-то про горы работы, в два шага исчезает за дверью, я даже сказать ничего не успеваю. Только через пару секунд после его ухода я наконец осознаю, на что он обиделся.
– Ки-и-ир! – взвываю я. – Ну думай же ты, что говоришь!
– А что я сказал? – моргает Кир.
– Что сиротой быть хорошо!
– Ну так правда же… – начинает Кир, но осекается. – Ой. Да я не о том… ой.
– Ты-то не о том, а он о том! – нетерпеливо вздыхаю я, складывая свое рукоделие и оглядываясь в поисках тапок. Надо бежать за Азаматом, вправлять ему мозги. – Вот только расслабься на секунду, и все опять летит к шакалам, что ж за жизнь-то такая…
Бормоча в таком духе, ухожу искать Азамата в офисной части. Он обнаруживается в кабинете, остервенело барабаня по клавишам, как в день нашей первой свадьбы.
– Он не то имел в виду, – начинаю я с порога ныть. – Он хотел сказать, что Алтонгирела не презирают из-за…
– Да я уже понял, – кивает Азамат, откидываясь на спинку кресла. – Но это ничего не меняет.
– Как это ничего? – возмущаюсь я. – Ты сам-то веди себя как взрослый! Ну, сморозил человек глупость, ты так и будешь обижаться, что ли?
– Я не обижаюсь, – печально мотает головой муж. – Просто Алтонгирел прав: мне лучше оставить Кира в покое.
Я подхожу к нему сзади и обнимаю за шею через спинку кресла. В принципе, может, Алтонгирел и прав. Только это совершенно не решает проблемы.
На рабочем столе у Азамата картинка: я сижу за столом и прицеливаюсь овощным пюре в Алэка, который удобно расположился у меня на руках, справа сонный Кир завис над тарелкой. Это, видимо, с выезда, я и не заметила, когда Азамат нас щелкнул.
– Тебя советники не убили еще за нашу фотку? – усмехаюсь.
– У меня в веб-камере распознаватель лица, – объясняет Азамат. – Если кто чужой заглянет, там будет горный пейзаж.
Кир исправно следует должностной инструкции: ходит за мной хвостом и внимательно следит за окружающим миром. Только с утра, пока я сплю, и вечером, когда я уже никуда не собираюсь, он отлучается погулять со своей собакой на часок-другой.
Азамат твердо решил не пытаться устанавливать контакт заново, а вместо этого проводит все свободное время с Алэком, и мне уже кажется, что это тоже плохая идея, потому что Кир все чаще посматривает на мелкого с завистью, чего за ним раньше не водилось.
Сегодня утром в столице выпал первый снег – сигнал, что до зимы всего месяц. Азамат за завтраком неотрывно смотрел в окно и скрипел зубами, что у него сегодня Судный день, а то бы все отменил и пошел гулять под снегом. После его ухода я седлаю Пудинга и волоку детей на базар прикупить мехов на зиму. Кир едет на казенном коне, с которым не очень ладит, но старается не подавать виду, а то вдруг я решу, что он плохой наездник.
На базаре только ленивый не хочет на Кира надеть что-нибудь свое. Правильно, князь ведь, такая реклама! Да еще красивый. Кир, в отличие от Азамата, внимание к себе воспринимает хорошо, меряет одну шубу за другой и вертится перед зеркалом, как и положено нормальному муданжскому самцу. Пока все продавцы выпрыгивают вокруг Кира, мне удается приобрести для Алэка кое-чего попрактичнее, а то наследника всегда норовят разрядить в драгметаллы, да так, чтобы не шевельнулся. Между тем муданжцы делают отличные прогулочные спальные мешки с рукавами, в них можно при желании и поползать, и папу обнять, а Алэк у нас большой любитель и того и другого, а всякие излишества с одежды старательно ликвидирует. Видать, в меня. Кир же, наоборот, положил глаз на дубленку, расшитую чем-то блестящим.
– А у тебя столько есть? – интересуюсь, приподняв бровь.
