– Привет. Что вы все по углам шушукаетесь? – хмурится он.
– Да так, тут, видишь ли, Арават попал в лапы Лизиной матери.
– О боги… – пугается Азамат. – И что?
– Ничего, все живы, – пожимаю плечами. – Пойдем в дом смотреть фотографии для семейного альбома.
Фотки удались – над некоторыми даже Азамат хохотал.
Когда мы укладываемся спать, Азамат так ластится, что мне сразу становится ясно – нервничает. Дело не в том, конечно, что он только тогда и ластится, когда нервничает, он вообще очень ласковый, но вот это стремление спрятаться у меня под мышкой я уже однозначно идентифицирую. Я ему рассказала в лицах подсмотренную сценку из дурацкой комедии с участием моей маман, и он вроде бы даже посмеялся, а теперь вот опять запереживал. Включаю ночник и выжидающе смотрю. Азамат выключает ночник и вздыхает.
– Думаешь, твоя мама могла как-то на него повлиять?
Пожимаю плечами у него под рукой.
– Я вообще не знаю, как он мог хоть что-то понять, что она говорила.
– У нее очень выразительные мимика и жесты, – усмехается Азамат. – Ребята говорили, что на корабле она легко все объясняла на пальцах вообще без слов. А… отец… не дурак, в свое время очень увлекался всякими графическими загадками, уж понял, наверное. Что именно она ему сказала?
– Тебя очень хвалила.
Азамат снова вздыхает.
– Тогда это вряд ли что-то изменит. Меня теперь все хвалят, и ему это все равно. Если уж даже то, что ты за меня вышла и выносила моего ребенка, его не поколебало, то я вообще не знаю, что еще может…
– Ну, императорство-то его проняло, хоть и не до конца.
– Да, но, боюсь, большего я уже не достигну. Он теперь, кстати, на Арона злится, что тот мало чего добился в жизни.
– То есть теперь ты у него любимый сын, что ли?
– Да непонятно. Мне кажется, ему Ароновы дети не нравятся.
– Я от них тоже не в восторге, честно тебе скажу.
Азамат пожимает плечами, я чувствую это, потому что его рука елозит под моей головой.
– Давай спать, – говорит он. – Суд – дело утомительное, хоть мне и нравится, а завтра полетим на Дол…
С утра, пока все собираются, я потихоньку прошмыгиваю на улицу и огородами пробираюсь к «Лесному демону», где давеча назначила встречу Экдалу. Время раннее, и больше никого в трактире нет. Экдал курит и нервно поглядывает в окна.
– Здравствуй, – приветствую, приземляясь на подушку с наветренной стороны, насколько это возможно в помещении.
– Здравствуйте, Хотон-хон, – кивает он, расправляя плечи. – Чем могу быть полезен?
Я на секунду задумываюсь, залюбовавшись его точеным лицом. Заказать, что ли, Бэру его портрет? Да вот только поймут неправильно. Мне же чисто эстетически приятно на него смотреть, ничего личного…
– Я хочу с тобой поболтать о твоей жене.
Он приподнимает смоляные брови.
– Откуда вы знаете мою жену?
– Э, – крякаю я, сбитая с панталыку. – Ну, мы познакомились на Гарнете, на слете наемников. А вообще, на минуточку, она входит в мой круг приближенных подруг и помогает мне переводить статьи по просьбе Старейшины Унгуца.
Экдал смотрит на меня как громом пораженный.
– Так вот почему она все время что-то в планшете строчит… Я-то думал, любовника завела…
Я роняю голову в ладони.
– Экда-ал, ну как так можно!
– А что еще я мог подумать? – оправдывается он. – Я даже не знал, что она умеет переводить. Книжников этому учат несколько лет. Да и хом у меня последнее время отяжелел…
– Хом у тебя отяжелел, потому что ты пропадаешь шакал знает где месяцами, а жена твоя тут сидит одна, без родни, подруг и занятия. Соседки ее презирают, другие мужчины ей не интересны. О чем ты думал, когда ее сюда привез?
– Что значит о чем? Это же наша родина! Ее семья была вынуждена бежать с планеты из-за конфликта с джингошами, но теперь ее место здесь!
– А, извиняюсь, ее мнения ты спросил?
Экдал хмурится.
– Хотон-хон, я не понимаю ваших претензий. Я обеспечиваю Эсарнай всем, чем должен, и даже не требую детей. Если у нее плохие отношения с другими женщинами или ей нечем заняться, это не мои трудности.
