В семье не без подвоха

– М-да-а, Ирлик-хон, помнится, о грядущих чадах говорил, – тихо замечает Алтонгирел и тут же делает вид, что внимательно изучает шестую жену Любвеобильного, огромную бабищу, родившую двенадцать человек и пережившую своего мужа на тридцать лет.

В следующем зале тоже портреты – несколько малолетних князей, дочери Императоров, Старейшины и просто всякие известные люди. Потом наконец мы добираемся до зала с нарядами и украшениями. Там свет сразу во много раз ярче, и все камни сверкают так, как будто на солнце смотришь. Старейшина Ойраг методично повествует, кто и для кого шил каждый наряд, в каком районе добыты для него камни, сколько они весят, сколько золота и платины ушло на оправы, и всякую подобную техническую информацию. Шатун с умным видом кивает, Азамат время от времени уточняет места добычи, а я рассматриваю сами вещи. Прелесть муданжских украшений в том, что они не ограничиваются ценностью. То есть не просто гигантский рубин впендюрили – и здорово, а действительно красиво делают каждую вещь, с задумкой, с сюжетом. Вся одежда обязательно расшита защитными орнаментами и благопожеланиями, но на большинстве предметов есть и еще какие-нибудь более художественные мотивы. Например, танцующие птицы, или играющие тигры, или прыгающие из воды рыбы, и все они расшиты камнями, так тонко подобранными по цвету, что выглядят как живые.

– А что они будут делать, когда зал кончится? – спрашивает мама у Азамата, остановившись в дальнем пустом углу. Табличка внизу гласит, что здесь скоро появятся вещи, из которых вырастет князь Алэк.

– Подвинут стену, – отвечает Азамат. – Саманные дома можно увеличивать. Музей уже много раз увеличивали. Когда-нибудь весь Долхот будет один музей.

Пятый зал содержит предметы домашнего обихода Императорских семей. Это прежде всего посуда и книги. Над книгами Азамат надолго зависает и интересуется, можно ли как-нибудь на досуге прийти почитать старинные тексты. Конечно, они все давно перепечатаны и растиражированы, но он, дескать, полагает, что в старых рукописях могут обнаружиться неясные места – где протерлось или смазалось, – допускающие двоякое толкование.

– Конечно, приходите! – радуется Старейшина Ойраг. – Наш город всегда счастлив принять вас, Ахмад-хон!

– Лизка, гляди! – зовет Сашка.

Подхожу – стоят мои и Янка и ржут. В дальнем конце ряда с посудой выставлены муляжи еды. Причем самой разнообразной. Запеченные птицы и звери, пирожки и лепешки, копченая и сырая рыба, фрукты и их сок, приправы в исходном состоянии…

– Да-а, здесь у нас собрание Императорской кухни, – гордо сообщает Старейшина Ойраг. – Можете полюбоваться, что подавали к столу Императорам в разные века. Например, при Императоре Огыре было принято запекать целого ягненка внутри сома. Император мог в одиночку съесть такое блюдо. Вот здесь, смотрите, если заглянуть в рот сому, можно увидеть голову ягненка… Император Иляк Нежноротый, наоборот, предпочитал, чтобы его завтрак был мелко нарезан и отделен от костей. Именно для его стола было изобретено блюдо хунь-бимбик. Прошу взглянуть, здесь оно тоже есть.

– Господи, какое безумие, – бормочет Янка, рассматривая искусственный бульон. – А из чего они?

– В основном из дерева, но некоторые вещи из воска, – серьезно отвечает Ойраг. – А что вас так забавляет, юная леди? Искусство приготовления пищи – это огромная часть нашей культуры, которую к тому же легко утратить. Тот факт, что среди древних книг присутствуют также и книги с наставлениями повару, вас почему-то не смутил. – Он делает недовольное лицо и ждет, видимо, что хихикающая Янка раскается, но тщетно. – Что ж, продолжим осмотр. Вот здесь, у противоположной стены, у нас отдел картографии. Мы собрали карты всех масштабов и областей за все времена. Как видите, самые первые карты изображают местность к югу от Худула и к западу от горной цепи Ахмадул, проще говоря, Великие Леса. Поясню для господ землян: мы полагаем, что первые люди, появившиеся на Муданге, обитали именно в Великих Лесах, хотя сейчас там практически никто не живет в связи с великой опасностью этих мест. Худул был первой столицей Муданга, и назывался он тогда Урват, что на древнем наречии означает «земля, отвоеванная у леса». В Худуле до сих пор поддерживается традиция именовать детей на древнем наречии. – Он поворачивается к Азамату и кланяется. – Мы счастливы видеть, что этот обычай жив и послужил для выбора имени вашего отца, вашего собственного и вашего сына.

Азамат с трудом сдерживает улыбку.

– Смею заметить, – Ойраг снова обращается к нам, – что все эти три имени непосредственно связаны с основанием первой столицы. Арават – это просто перегласовка имени Урват, Азаматом звался вождь, основавший город, а имя Алэк получили многие горные реки в той области за свою стремительность и силу.

Азамат на сей раз открыто улыбается и кивает.

– Ни фига себе совпадение, – шепчу ему.

– Не хочу тебя разочаровывать, – хмыкает он, – но, я думаю, уважаемый Старейшина потратил не одну ночь, выдумывая, как вплести мое имя в историю, чтобы выглядело красиво.

– То есть он гонит?

– Скорее немного подправляет факты. Нам очень мало известно о времени до первых Императоров. Есть простор для фантазии. Но ты не обижай его, так положено.

Следующий зал, по-моему, мало связан с Императорами, но, несомненно, содержит полезную историческую информацию. Здесь собраны монеты разных периодов, огромные таблицы старых алфавитов с пояснениями по чтению и полный список используемых на Муданге имен.

– А что, новых не выдумывают? – интересуется Сашка после того, как я ему объясняю, что перед ним.