– Есть немного, – признает Ирлик. – Раньше по необходимости занимался, а вот как меня на цепь посадили, тоска заела, сидел, от скуки большие числа перемножал. Потом вспомнил про уравнения, стал их выдумывать и решать… Сам себе теоремы доказывал. Вышел, открыл свои старые записи, а там еще столько всего! Теперь вот интересно, до чего люди додумались за это время. У тебя, Азамат, свежих задачников нет? Только чтоб на муданжском!
– У меня нет, но я знаю, у кого есть, – отвечает Азамат, закидывая в холодильник какие-то пакеты, один за другим. Рыбный дух уже весь дом пропитал. – Сейчас напишу, чтобы скинул.
– Ну нет, – встревает матушка. – Сейчас будем ужинать, а то я тебя знаю, как возьмешь в руки телефон, так и нет тебя.
– Ладно, ладно, – усмехается Азамат.
– Кир-хян! – внезапно восклицает матушка. – Ты с улицы ящики не вносил?
– Не, – мотает головой Кир. – Пускай там стоят, тут-то жарко. Я вроде глянул, они плотно закрыты, звери не залезут.
– Умничка мой! Я как раз хотела сказать, чтоб там и оставили. Лиза, – оборачивается ко мне матушка, – ты бы видела, как он рыбу ловит! Одну за другой, так и тянет, ни единой не упустил! А еще говорил, что в море никогда не рыбачил. Сразу видно, моя порода!
– Да уж не сомневаюсь, – усмехаюсь я, внутренне вознося гуйхалах за Кировы приютские навыки: что еще могло так расположить к нему бабушку, как не рыбалка!
Сам Кир с независимым видом обдирает бронзовую чешую с какой-то плоскобрюхой пучеглазки (не знаю уж, как этот вид правильно называется), но нос у ребенка неизменно стремится к потолку.
– Да, Кир сегодня молодец, – одобрительно басит Азамат, тайком облегченно улыбаясь.
– А про какие ящики речь? – вспоминаю я.
– С рыбой, – поясняет Азамат. – Алтонгирел был прав, на Айшу таких гигантов приманило, еле в лодку поместились. Обратно плыли стоя по колено в рыбе!
– Погоди, так это вот весь холодильник забит – и еще ящики во дворе?
– Ну так я о чем, – усмехается он.
Я издаю какой-то жалкий хрип, но меня заглушает Ирлик:
– Азамат, а можно я хоть пару штук сырьем съем? Я их так люблю, когда крупные и с кровью!..
– Да пожалуйста. – Азамат делает широкий жест. – Лиза, правда, считает, что это вредно.
– Я думаю, Ирлику ничего не будет, – хмыкаю я, вспоминая оленей в огненном кругу.
– Кир, проводи.
– Ща. – Кир старательно отмывает руки и накидывает куртку.
Ирлик выскакивает первым и озирается. Я тоже высовываю нос полюбопытствовать, что же там за улов. Сначала не понимаю, куда Кир показывает, а потом доходит: вот эти три саркофага… Ирлик чиркает пальцем о свою щеку и подвешивает получившийся огонек над головой. Кир отстегивает защелки и откидывает крышку ближайшего ящика – а там исполинские рыбины, к счастью, уже неподвижные. Моя ихтиофобия вроде бы прошла, но проверять не очень хочется, особенно когда Ирлик с кровожадным блеском в глазах подхватывает верхнюю рыбину под жабры и ногтем вскрывает ей брюхо… В общем, я удаляюсь в дом.
– Что мы будем со всем этим делать? – спрашиваю в панике.
– Солить. Вялить. Угощать, – довольно улыбается Азамат. – Ма заберет часть, которые на севере не водятся. Алтонгирел тоже прихватит. Да и Айше что-то есть надо. Ирлик-хону обязательно на дорожку дадим. Ну и дворцовая кухня обогатится, я так думаю.
– То есть ближайшие пару месяцев питаемся одной рыбой, – уныло вздыхаю я. – Пригласить, что ли, пару дюжин гостей… Кстати, надо Хосу выложить, я думаю, он не откажется.
Сказано – сделано, авось наш лесной приятель перестанет обижаться на Азамата и снова заглянет на огонек.
Пока я хожу, Кир с Айшей накрывают на стол. Она довольно неуклюже двигается и плохо ориентируется в задаче, что, впрочем, понятно: если всю жизнь болеть, откуда узнаешь, как тарелки расставлять? Кир, однако, руководит четко. Он у нас вообще четкий паренек.
Но вот и ужин на столе. Наедаемся до отвала, даже Ирлик, который уговорил не две, а четыре гигантские рыбины, а потом еще добрался жареной. Азамат открывает бочонок пива, и некоторое время мы просто сидим и балдеем, пачкая носы в густой прохладной пене.
– А что, Ирлик-хон, – заговаривает Арон, с которого пиво сняло все остатки робости, – богов тоже в школе учат?
– Не, – роняет Ирлик, мечтательно глядя в потолок. – Никто нас ничему не учит. Так всю жизнь и ходим впотьмах.
– Откуда ж у вас тогда старые записи по математике? – резонно интересуется Арон. Я, правда, думала, он вообще весь разговор на эту тему мимо ушей пропустил, ан нет.
– У меня был учитель, – странным тоном отвечает Ирлик. – Заставлял меня думать. Поначалу очень тяжело было.
– А до того вы не думали, что ли? – не сдерживается Кир.
– Не-а, – спокойно отвечает Ирлик. – Мы, боги, для этого не приспособлены. Памяти вообще нет. Просыпаешься – где я? Что вчера было? Кто друзья,
