– Около кустиков?
– Ага.
– Вон в корме справа туалет. Да, да, за дверкой.
Когда подруга вернулась, на лице её было написано изумление:
– Никогда бы не подумала, что такое возможно.
– пропел я. – Всё придумано до нас.
– Особенно мне понравился рукомойник и полотенце рядом на гвоздике. Дай порулить.
Потом я подкачал ручным насосом топлива из бочек в бензобаки, да и сам подремал минуток полтораста. Волгу-то мы никак не пропустим.
И не пропустили – Мусенька кого угодно разбудила бы своими восторженными восклицаниями – она всё ещё ребёнок. Причём – избалованный не кем- нибудь, а её собственным будущим супругом. Мной, Александром Субботиным.
Вдоль великой русской реки добрались до самого Горького – я над этими местами много раз летал и в эти времена, и в будущем.
– Ну, ты и отжёг! – Валерий Павлович похлопал мой «Сарай» по фанерному боку и уставился на выбравшуюся из дверцы в боку Муську. Одета она в один из моих старых рабочих комбинезонов, в тот, из которого я вырос, не успев износить в хлам. Вещь эта выстирана, аккуратнейшим образом заштопана, покрашена кубовой краской, отчего имеет глубокий синий цвет, да ещё и выглажена. Подруга выглядит в этом наряде просто сногсшибательно.
– Мария, – представилась она, ничуть не смутившись. И первой протянула руку герою, перелетевшему в Америку через Северный полюс.
– Валерий, – ответил Чкалов. – Польщён нашим знакомством.
– Мой второй пилот, – отрекомендовал я. – Обещала в следующем году поступить в аэроклуб, чтобы научиться по-настоящему водить самолёты.
Валерий Павлович поперхнулся.
– Всё-то у тебя, Трофимыч, с вывертом да с подковыркой. Держи, вот, дорогая товарищ Мария, дополнение к твоему великолепному убранству, – снял с головы синюю пилотку и протянул моей спутнице.
В этот момент подошёл Поликарпов:
– Здравствуйте, Александр Трофимович. А что это у вас за такой за неказистый бомбардировщик?
– Бомбардировщик? – не понял я. Но тут же спохватился: – Ну, конечно, бомбардировщик. Так у него нормальная вместимость две с половиной тонны, а в перегрузочном варианте может и четыре поднять, если полоса ровная и есть место для хорошего разбега.
Почему я так самозабвенно вру? А куда мне деваться? Автандилович явно устроил подставу, не дав мне ни одной цифры в техническом задании. Он даже не упомянул о назначении разработки, отделавшись общим термином «самолёт». Вот всегда я опасался людей влиятельных, а этот, похоже, из таких. Хотя, может быть, это я чересчур переумничал?
Но люк в полу «салона» у меня есть. Узкий, открывающийся внутрь под легко снимающимся щитом настила. Делал я его на всякий пожарный для эвакуации экипажа в нештатных ситуациях. Пролезет в него не только человек, но и бомба килограммов на двадцать. И, если понадобится демонстрация, я их смогу запросто выбрасывать прямо руками. Благо, есть кому подержать ручку управления.
– Только вот, Николай Николаевич! У меня же машина пока не вооружена. Мне бы пару пулемётов. Найдутся у вас?
– Найдутся. Тебе несинхронные подойдут?
– Турельные.
– Это сложнее. Поищем. Тут на складах от разных проектов чего только не осталось! А что это вы вдруг так взметнулись?
– Я же транспортник готовил в расчёте на короткую посадку, а Валерий Павлович говорит, что от меня ждут бомбардировщика.
– Как же это вы так оплошали? Не посмотрели в техническое задание? Странно-странно. Такой, казалось бы, опытный человек!
– Да развёл меня один… нехороший человек. Думаю – нарочно подставил. Это же шпионские игры. Ну, намёки, недоговорки. Я в них всегда оказываюсь в проигрыше.
Пока мы разговаривали, Мусенька с отсутствующим видом смотрела куда-то вдаль.
Пришли мужики с опытного участка и закатили мой «Сарай» в свой сарай. На заранее приготовленные места установили турельные ШКАСы. Это было не просто – взял и поставил – опорные точки-то предусмотрены, но на них нужно возвести основание, которого нет даже в проекте – всё придумывается на ходу и по месту. Кроме того, верхнему стрелку требуется сиденье. Заработала рабочая смётка, посыпались предложения, начали подтаскивать доски и стальные профили – этих людей ничему учить не нужно. Над люком возвели стеллаж, куда уложили макеты двадцатикилограммовых бомб – этого добра здесь было достаточно, потому что они использовались при испытаниях собственных машин.
Мусенька смотрела на происходящее с большим интересом и ничего не говорила. Ей было очень любопытно. А я только изредка подсказывал работникам кое-что по мелочам, находясь остальное время в прострации.
«Так было техническое задание, или нет?» – эта мысль гвоздём сидела в голове, хотя я точно помнил, что ни одной бумаги во время нашего разговора с
