обжиться там… Сама понимаешь. А потом, когда у меня дела пойдут в гору, я сделаю тебе приглашение.
— Понятно…
— Не кисни! — улыбнулся он с наигранной веселостью и пальцем приподнял ее подбородок, так, что девушка теперь смотрела ему в глаза. — Это же временно! Я буду тебе звонить и писать. А потом, когда у меня все там наладится… Неужели ты за меня не рада?
— Рада. Игорь, знаешь… А я беременна.
— Ну а потом, когда ты ко мне приедешь… — весело продолжил он, словно ее не услышав. И внезапно осекся. — Что ты сказала?
— Я жду ребенка.
— Погоди… Погоди сразу вот так заявлять о ребенке! — опять поморщился он и сжал ладонями свои виски. — Ох уж эти женщины! Полина, это еще не ребенок. Не ребенок, понимаешь? Это лишь зародыш, который… Какой у тебя срок?
— Два месяца.
— Ну вот! — обрадовался он. — Два месяца — это еще не ребенок! Какой это ребенок еще? Скопище клеток.
Полину передернуло от его сравнения, она инстинктивно сделала шаг назад и приложила руку к животу.
— У этого «скопища клеток», как ты назвал, уже прослушивается сердцебиение! — зло, еле сдерживая слезы, прошептала она.
Игорь тяжело вздохнул и сел на стул, затем привлек к себе одной рукой Полину и усадил ее к себе на колени.
— Не сердись, любимая, — он крепко обнял ее, так, что она прижалась ухом к его груди. И, слушая его сердцебиение, Полина думала о том, что у крошечного, всего в пару-тройку сантиметров, существа прослушивается сердце. И теплая радость затопляла душу, проливалась на ожоги, вызванные новостью Игоря, целительным бальзамом.
— Ну, я не так выразился. Меня захлестывают эмоции… Разные. Твоя новость, моя — вот такой винегрет из эмоций. Послушай… Мы должны что-то решить. Я уезжаю и не могу остаться. И оставлять тебя в таком… положении тоже было бы нечестно. Жениться я сейчас не могу, сама понимаешь. Нет, я не отказываюсь! — поспешно добавил Игорь, когда Полина подняла голову и заглянула ему в глаза. — Но, как я уже сказал, мне вначале надо устроиться. Тогда все и будет — женитьба и ребенок.
— Ребенок уже есть, — резко перебила Полина, вставая с его колен.
— Поль… Ну ты же понимаешь. Срок небольшой. А он нам еще ни к чему…
— Это тебе он ни к чему, — припечатала она.
— Полина, давай отложим этот разговор на завтра, — сдался Игорь. — Я… должен подумать. Хорошо? Завтра мы все с тобой решим. Я сегодня устал. День вышел очень эмоциональным. И уже поздно.
Полине, знавшей о его способности избегать неприятных для него разговоров, ничего не оставалось, как согласиться ждать до следующего дня.
Позже, вытираясь после душа полотенцем, она из ванной услышала, как Игорь разговаривает с кем-то по телефону. Весь разговор она не услышала, только его заключительную часть, из которой поняла, что разговаривал Игорь со своей матерью. Она не стала спрашивать об этом разговоре, ей вообще не хотелось ни о чем говорить, только лишь забраться в постель и уснуть. Но когда Полина легла в постель, а Игорь скрылся в ванной, вновь раздался телефонный звонок. Девушка нехотя встала с кровати и сняла трубку. Звонила будущая свекровь.
— Игорь в ванной, — сказала Полина.
— А я с тобой, дочка, хочу поговорить, — с настораживающей лаской в голосе произнесла мать Игоря. — Сын мне все рассказал. И про отъезд, и про ребенка. Полина, ты же, надеюсь, не дура, должна понимать, какие перспективы ему открываются.
«Свекровь» сделала паузу, словно желая услышать утвердительный ответ, но Полина молчала. И тогда женщина заговорила уже другим тоном — своим обычным, каким разговаривала с Полиной, — приказным и высокомерным. Она говорила о том, что нужно сделать аборт, что Игорь не женится на Полине только «по залету», пусть она и не надеется. Что он так и так уедет, а она останется — сама или с ребенком в нагрузку — это уже зависит от нее. «Не будь дурой. Сама подумай, какая жизнь тебя в таком случае ожидает — участь матери-одиночки! Возьми деньги, которые я тебе предлагаю, и сделай аборт. Я договорюсь с приличной клиникой…» Полина положила трубку, даже не дослушав. Для себя она уже все решила.
— Кто звонил? — спросил вышедший из ванной Игорь.
— Машка. Моя напарница. Заболела, просила отработать за нее смену, — соврала Полина.
— А в твоем положении это не опасно — переутомляться?
Полина лишь скривила губы в подобие улыбки.
В ту ночь она засыпала, отвернувшись к стене, не поцеловав и не обняв Игоря. И когда он погладил ее по волосам, сделала вид, что уже спит.
А на следующий день на работе ей внезапно стало плохо: резкая боль в животе, кровотечение и потеря сознания. Сотрудницы вызвали «Скорую», и Полину забрали в больницу. Операция, два дня в реанимации и известие о том, что ее беременность прервалась, которое она восприняла со странным спокойствием и отчуждением, словно речь шла не о ней. Игорь, как только ему разрешили ее навестить, не отходил от нее. Лицо его выражало скорбь и раскаяние, под глазами залегли тени, которые удивительно шли ему — они оттеняли светлую синеву его глаз и бледность кожи.
