забирают насытившихся младенцев.
Проспала я часов двенадцать, полагаю, не без вмешательства целителей. Потом еще сутки пришлось полежать, но чувствовала я себя уже неплохо, магическая медицина практически не уступает имперской, а в некоторых случаях даже слегка превосходит, все зависит от личной силы и квалификации мага.
Рассмотрела детей получше. Сейчас они выглядели чуть менее сморщенными, но светло-оливковый цвет кожи слегка сбивал с толку. К зеленому мужу я уже давно привыкла, а вот собственные дети… от меня им достался только необычный для орков цвет волос и, возможно, глаз. Пока глаза их были красивого голубовато-зеленого, аквамаринового цвета, однако у человеческих младенцев глаза со временем меняются, а как у орков, я выяснить заранее не догадалась. Ну что ж, теперь узнаю на практике. В любом случае зеленые или нет, дети вызывали у меня непривычные приступы умиления и неконтролируемой нежности. А порой еще и изумления. Надо же, мои.
Детей я назвала Эриком и Шейлой, немного не по местной традиции, но Раш не возражал. Он вообще, кажется, был мало способен на осмысленную деятельность. Смотрел на младенцев слегка опасливо и даже дышать на них боялся. Ничего, привыкнет.
Позже я узнала, что Глория отстала от меня всего-то на три дня. У нее два мальчика. Обменялись поздравлениями по переговорным амулетам, хотелось бы, конечно, и лично, ну и похвастаться своими отпрысками, но нам это еще долго не грозит. Не принято здесь так, и я имею в виду не только орков, а вообще весь этот мир. Первые полгода мать и младенцев не показывают никому, кроме близких родственников, а также сто раз проверенных целителей и нянек. Последние еще и нередко дают серьезные магические клятвы не вредить словом, делом или бездействием. Считается, что именно в этот полугодовой период новорожденные и мать наиболее уязвимы для разнообразных сглазов и проклятий. Учитывая здешнюю магию, это вряд ли можно считать суеверием, и в ближайшие месяцы все мое живое общение ограничится мужем, его родителями и няньками-кормилицами.
Кстати, няньки действительно являлись еще и кормилицами. Предполагалось, что я могу не захотеть посвящать все свое время детям или буду занята, однако под рукой всегда есть те, кто о них позаботится. Не то чтобы это было мне сейчас особенно нужно, но возможность сбросить часть забот на чьи-то плечи, несомненно, радовала. Хорошо быть княгиней.
Вынужденная изолированность на ближайшие полгода меня слегка нервировала, но что поделать. К тому же немногочисленные обитатели княжеского дворца тоже считались условно своими, к детям их не подпускали, но я через некоторое время уже могла бы с кем-нибудь пообщаться, если пожелаю. Пока особого желания не было, я только слегка скучала по своей бессменной горничной и неиссякаемому источнику информации обо всем, что происходит в городе. Я так привыкла к ее ненавязчивой заботе и бесконечной болтовне, что принимала это как само собой разумеющееся, а сейчас мне ее внезапно стало не хватать. Хорошо, что это ненадолго.
Те немногие, кого к детям все же подпустили, — в первую очередь родители Раша, стремились посмотреть на такую экзотику. Признаться, если бы не светлые волосы и другой цвет глаз, близнецы были бы копией Раша. Каким же образом наши дети родились такими? Полагаю, это та самая метка, которая так или иначе остается на детях, рожденных в период Войны Стихий. Спасибо хоть не опасные глазки, как у Таналя, и не какое-нибудь уродство, мешающее жить, что тоже случается нередко. В конце концов, экзотическая внешность на этом фоне — сущая мелочь, думаю, она даже сделает их популярными среди орков. Только окончательно убедившись, что с детьми все в порядке, я поняла, как подсознательно боялась еще и этого — какого-нибудь невероятного и не слишком приятного сюрприза от Войны Стихий. Хорошо, что все обошлось.
Раш, кстати, быстро адаптировался к пополнению в семействе. Только в первый день он смотрел на детей диковато и испуганно, потом во взгляде появилось любопытство пополам с удивлением, похожим на мое собственное. Взять близнецов на руки он по-прежнему не решался, лишь очень осторожно прикасался тыльной стороной ладони к маленькой щечке или подставлял палец под непроизвольные хватательные движения крохотных ладошек, при этом старательно не давая задеть когти. Не думаю на самом деле, что Раш мог бы как-то навредить детям. Да, когти у него внушительные, и силища просто чудовищная, но при этом он идеально владеет своим телом. За все время нашей совместной жизни муж ни разу меня не оцарапал и не сжал так, чтобы было больно, даже в порыве страсти. Так что уверена, и с детьми бы справился прекрасно, но я не торопила. Даже с моей точки зрения, они еще очень хрупкие, а уж каково Рашу, который мог бы удержать каждого из близнецов на ладони, я даже не представляю.
Впрочем, жизнь очень скоро расставила все на свои места. Детишки у нас оказались невероятно голосистыми. И, как это часто бывает у близнецов, стоило заплакать кому-то одному, как второй тут же подхватывал. Няньки успокоить их были просто не в состоянии, получалось только у меня, но долго удержать на руках без малого восемь килограммов веса, да еще при этом и укачивая, было тяжело. Так что пришлось привлекать Раша. Что интересно, Шейла успокаивалась на руках у папы моментально, даже когда он стоял столбом, опасаясь лишний раз шевельнуться. Я старалась не хихикать, наблюдая, как Раш, поначалу беря на руки ребенка, старается даже дышать реже. Ничего, и к этому очень быстро привык, с первого раза, можно сказать. А что делать, если нам и половине обитателей княжеского дворца удавалось нормально поспать только таким образом?
Забавно, что Эрик, по примеру сестры, целиком захватившей все папино внимание, тоже моментально замолкал, оказавшись у меня на руках в одиночестве. Похоже, нас уже поделили.
Но время не стоит на месте, постепенно я привыкла, забота о детях уже не отнимала все мое внимание круглые сутки, и я начала интересоваться тем, что происходит во внешнем мире.
