Графиня скользнула за портьеру, скрывающую высокое окно, и затаилась.
Жужин ушел. Из кабинета доносились шаги мужа, кружившего по нему, словно запертый в клетке зверь. Прислушиваясь, Фирона зажимала ладонями рот и давилась рыданиями. Самое страшное оскорбление женской сущности – признать ее неспособной подарить жизнь. И, похоже, муж уже был готов его нанести!..
…Вымоченная в прохладном мятном взваре ткань легла на лоб, остужая жар. Присевшая рядом с герцогиней матушка Ируна запела тихонько колыбельную, которую любила петь Яго. Но Фирона ее не слышала. Она стояла у окна спальни, вцепившись в подоконник побелевшими пальцами, и слушала разговор мужчин о ней, звучавший так, словно ее здесь не было.
– Ваша жена полностью здорова и готова выносить и родить ребенка, – сердито говорил мэтр Жужин. – Чего еще вы от меня хотите?
– Чтобы она забеременела, и чем быстрее – тем лучше!
Целитель едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь резкое, но взглянул на бледное лицо графини и сдал назад.
– Может быть и другая причина… – помолчав, произнес он.
– Какая же? – прорычал Атрон, кидая на жену убийственные взгляды. – Фирона, ты не хочешь нашего ребенка? Поэтому противишься?
Женщина у окна вздрогнула, как молодая лошадь от удара хлыстом.
– Что ты говоришь, Атрон, – прошептала она, – это было бы самым большим счастьем в моей жизни!
– Эта причина – вы, граф, – прищурился целитель. – Я не обследовал вас, однако в таинстве зачатия всегда участвуют двое!
– Я?! – изумился рю Воронн. Помолчал, раздумывая. Шагнул к высокому Жужину так резко, что тот отступил назад. – Давайте!
– Что? – растерялся тот.
– Обследуйте меня!
– Сейчас?
– Сейчас, Аркаеш вас побери! Немедленно!
– Ну хорошо…
Целитель, прикрыв глаза, медленно повел ладонями вдоль его тела, не прикасаясь.
– Двустороннее воспаление легких, перенесенное в возрасте около девяти, обязательно даст о себе знать в старости, – пробормотал он.
– Рейвин… Ее величество упала с берега в воду, – буркнул Атрон, – там было неглубоко, но она наглоталась холодной воды. Я вынес ее на берег и укутал в свою куртку. Она даже не простудилась…
– Сколько ей было лет? – не открывая глаз, уточнил мэтр.
– Четыре…
– Колотая рана правого плеча… Хорошо залеченная!
– Дуэль, – рю Воронн поморщился, – дело прошлое…
Фирона слушала жадно. Несмотря на то, что она почти постоянно находилась рядом с княжной Моринг, о жизни самого Атрона знала мало, любуясь им издали. А когда он с Рейвин оставался наедине, компаньонка, понятное дело, была не нужна.
Отняв ладони, Жужин шагнул назад.
– С вами все в порядке, граф! Должно быть, дело лишь во времени…
– Но у меня его нет! – прошептал Атрон.
Он казался таким потерянным, что Фирона не выдержала. Оторвалась от окна, бросилась к мужу, взяла его за руку, с сочувствием заглядывая в глаза.
Он вырвал пальцы. Сказал целителю:
– Идите, мэтр! И подумайте, как решить нашу маленькую проблему!
Жужин сцепил челюсти так, что заиграли желваки на щеках. Видимо, пытался не сказать ответной «любезности».
Когда он вышел, Фирона перевела взгляд на мужа.
– Почему у тебя нет времени, Атрон, что ты такое говоришь?
– Готовится мое назначение в дипкорпус, – он посмотрел на нее так, как смотрят на собственное отражение в зеркале, с которым можно перекинуться парой слов. – Нас ушлют из Ласурии, чтобы скрыть, что беременности у тебя не было – ведь королевскому ублюдку уже год! Когда мы уедем, все забудут о нас. Когда вернемся – никто не удивится подросшему ребенку, особенно если озвучить его возраст, меньший на год. Но если ты забеременеешь сейчас и это станет заметно, Редьярду придется искать других приемных родителей для щенка!
– Но ее величество просила нас… – попыталась сказать графиня.
– Ее величество остается здесь, – отрубил муж, и в голосе прорвалась сдерживаемая боль, – а нас выставляют прочь! Ты что, хочешь стать наседкой для выблядка его величества?
Фирона помолчала. Она еще не видела ребенка – его должен был передать доверенный человек короля на границе Ласурии и Крея. Но, даже не видя,
