– Значит, бумаги от него! – упрямо довершил тролль и набычился. – Зачем нести обратно?
– Ой, Дробушек, – вздохнула Вителья, – ты меня совсем запутал!
Конверт грел сердце, будто она только что получила билет в страну чудес. Захотелось рассказать о нем всем и каждому. Первой почему-то вспомнилась Виньо…
Волшебница помрачнела.
После разрыва с Яго она не виделась с гномеллой, а когда та приходила в Резиденцию, просила привратника или Варгаса говорить, что ее нет. Понимала, как это нехорошо, но ничего не могла с собой поделать. Однако стоило ли тянуть старые долги в новую жизнь, обещанную гражданством? Да и скучала она по честной компании, и с каждым днем все сильнее.
Дав себе время подумать до вечера, Вителья отправилась в библиотеку, корпеть по заданию магистра над трактатом о слиянии энергетических потоков разных волшебников. Карательная экспедиция была разобрана Кучином поэтапно, раскатана на мелкие шарики, разгрызена на малые косточки. Архимагистр Никорин, в кабинете которой происходил «разбор полетов», помалкивала, поблескивала глазами на гавань, иногда перебирала какие-то бумаги на столе. А спустя день после этой встречи Варгас Серафин подал магистру рапорт о признании адептки ан Денец его официальным напарником.
– Мы с ней действуем как одно целое! – с энтузиазмом объяснял он свое побуждение вызвавшему его Стансе. – Я ни с кем не ощущал такой отдачи, такого бессознательного понимания моих действий, магистр! Между тем о моем боевом, в том числе военном опыте вы знаете!
Когда он ушел, Кучин покосился на слепую амальгаму стоящего на столе зеркала.
– Я подумаю, – сказала та голосом Ники.
Архимагистр действительно подумала. И согласилась. За девочкой следовало присматривать – ради спокойствия окружающих и ее собственной безопасности. Кроме того, на Варгаса Серафина вполне можно было положиться – он умел держать язык за зубами, оказываться рядом, когда это было необходимо, и, что уж кривить душой, был одним из перспективнейших магов Ордена Рассветного Лезвия.
К вечеру Вителья набралась храбрости отправиться к подруге, чтобы признать, что была неправа в желании не общаться с друзьями. Однако гномеллы дома не оказалось. Вита походила вокруг, попинала снег, покидала снежки на ледяное зеркало маленького, полностью замерзшего прудика. Дробуш, ожидая ее, простукивал пяткой стены дома и, недовольно хмурясь, что-то бормотал.
– Пойдем, – позвала волшебница, – наверное, Виньо приходит совсем поздно. Сидит небось в школьной библиотеке над каким-нибудь фолиантом больше ее самой!
Гулять бок о бок по сумеречному городу у них уже вошло в привычку. Холод обоим был не страшен, потому шли неспешно, молчали, как могут молчать лишь близкие, знающие друг друга тысячи лет. Но проходя мимо дома Яго, Вителья ускорила шаги. Ей было неловко перед матушкой Ируной, стыдно заглянуть в глаза той, что отнеслась к ней по-доброму.
– Вита? – раздался голос, которого она как раз и опасалась услышать. – Вителья?
– Да, матушка, – она подошла к крыльцу, нервным жестом откинула с плеч соболиные волосы, – добрых улыбок и теплых объятий тебе!
Ируна, раскланявшись со старичком в серой мантии целителя, сбежала с крыльца, схватила ее за руки.
– Отчего не заходишь ко мне, дочка? Понимаю, с Яго не поладили, ну так на все воля Пресветлой! Но я? Как же я?! Я же к тебе привязалась!
Вита прижала ее сухонькие ладони к щекам, сморгнула невольные слезы. Под спудом обиды повычеркивала из жизни людей, которые любили ее, делились душевным теплом! И теперь удивляется, отчего на душе так тревожно!
– Зайди, – попросила матушка Ируна, – расскажи, как ты?
Вителья заколебалась, не зная, вернулся Ягорай или нет.
– Он не вернулся, – будто читая ее мысли, сообщила экономка. – Дробушек, родненький, а ты, кажется, поправился?
– У него хороший аппетит, – улыбнулась девушка и потянула Ируну к дому. – Я скучала по вашему морсу!
– Правда? – расцвела улыбкой пожилая женщина. – Сейчас наведу!
– Зачем приходил целитель? – спохватилась Вита. – Вы нездоровы?
– Нет, со мной, слава Пресветлой, все хорошо. Герцогиня рю Воронн сильно простудилась на днях. Сейчас стала понемногу вставать.
Девушка смотрела на экономку с непониманием. Герцогиня рю Воронн? Кто это?
– Мама Яго, – уточнила Ируна.
Волшебница заозиралась в поисках выхода, но они уже вошли в дом и направились по коридору на кухню. Только мамы не хватало! Интересно, рассказала ли ей матушка о ее отношениях с Ягораем?
– Садитесь, гости дорогие, – хлопотала между тем Ируна, – сейчас сделаю морса и блинчиков напеку!
В кухню заглянул Тито, увидев Вителью, радостно осклабился, неуклюже поклонился и исчез.
– Блинчики? – послышался из коридора незнакомый хриплый голос. – Кто здесь сказал блинчики?
На кухню выкатилась низенькая гномелла поперек себя шире, в боевом доспехе и с всклокоченными волосами.
– Зови сестрицу, Тори, – улыбнулась Ируна, – будем блины печь!
