А из земли, щедро политой вонючей черной кровью, полезли черные извивающиеся плети. Одна сдавила Расину лодыжку так, что голенище сапога из толстой кожи заскрипело и затрещало.
Нож взял то ли щупальце, то ли стебель не с первого удара, брызнул густой сок.
– Милость Незеба! – воскликнул он, отпрыгивая в сторону.
Пришлось переносить вещи, то и дело оглядываясь туда, где с бешеной скоростью перло из земли хищное растение.
Рычание и визг там, где лежал труп хищника, постепенно затихли, черные плети перестали дергаться и остались торчать неподвижно, словно длинные и уродливые, сведенные судорогой пальцы. Зато с северо-востока из чащи долетел пронзительный и тонкий, полный угрозы крик, очень похожий на человеческий, и через заросли пробилось розовое зарево.
Что там такое, Расин решил не выяснять.
Крики доносились время от времени, зарево в необычайном, дерганом ритме пульсировало за деревьями, словно там пылал огромный костер, и плясали вокруг него огромные угловатые фигуры…
Исчезло все с первыми признаками рассвета.
– Сегодня мы должны дойти до цели, – объявил Эрэм, когда они покончили с завтраком.
– Очень хорошо, – обрадовался Мосол, – а то надоело по зарослям топать.
Тропа вывела их к очередным, непонятно каким уже по счету, джунским развалинам, но эти, в отличие от предыдущих, выглядели, если можно так сказать, обитаемыми. Краем глаза можно было увидеть туманные силуэты, что плыли меж стволов деревьев, до слуха долетали обрывки фраз на чужом языке.
Кость то и дело вздрагивала, хваталась за эфес меча, ее муж нервно озирался. Зато восставший, наверняка видевший и слышавший намного больше остальных, шагал, даже не глядя по сторонам.
Тропа снова повернула, и они увидели, что впереди над вершинами деревьев поднимается остроконечная верхушка из темно-алого камня. А затем лес разбежался в стороны, и стало ясно, что посреди широкой прогалины с гладкой и черной, точно обожженной землей стоит пирамида.
Она была не такой уж и большой, и как ни странно, мало напоминала джунские постройки. Гладкие стены без каких-либо украшений, проем входа охраняют две огромные мрачные фигуры без лиц, зато с мечами, и крутится вокруг нечто вроде поземки то ли из серого снега, то ли из пепла.
– Стоять! – скомандовал Эрэм, и в голосе его прозвучало нечто похожее на страх и удивление.
– Что такое? – спросил Расин.
Пирамида не выглядела особенно мрачной или опасной, но почему-то ему не нравилась. Казалось, что фигуры без лиц вот-вот оживут, или наружу выберется нечто вроде того хищника, что явился ночью, только сильно побольше, и с когтями подлиннее.
– Эта вот вещь меня очень не радует, – сказал восставший, поднимая худую руку. – Не радует совершенно… Боюсь, что прежде чем хотя бы подойти ко входу, нам придется отыскать способ ее ликвидировать.
– Да ладно, чего там? Струсил, мертвяк ходячий? – Мосол покосился на Эрэма с презрением. – Пыль столбом метет, и это все? А ну-ка, жена, пойдем, посмотрим, что там.
Расин и восставший остались на месте, а вот орки пошли вперед.
Хлопья серого «снега» полетели гуще, кокон вихря, в котором находилась пирамида, стал плотнее, материальнее. Налетел порыв горячего, пахнущего гарью ветра, и орки перестали двигаться – они перебирали ногами, размахивали руками, но при этом оставались на месте.
– Хоть убей, как такое возможно?! – рявкнула Кость. – Еще и жжет, зараза!
– Ничего, пробьемся! – Мосол заревел и перешел на бег, но не сдвинулся ни на шаг. – Вперед! Вперед!
В один момент показалось, что орк прорвется, что его грубой силы хватит, чтобы одолеть препятствие. Но в следующий момент его словно ударило в грудь, и он полетел назад, как выдернутая из воды рыба.
Шлепнулся наземь с мокрым хряском и несколько мгновений лежал, хватая воздух ртом.
– С меня хватит! – буркнула Кость, и начала медленно отступать.
Серые хлопья растворились в воздухе, превратились в пыль, вихрь замедлил вращение, стал почти невидим.
– Что это? Заклинание? – спросил Расин.
– Да, причем выстроенное по совершенно необычным принципам, – отозвался Эрэм. – Уж поверь мне, но я не знаю ни одного мага, способного на такое…
В голосе его звучало благоговение.
– Ах ты ж так растак, мать твою через коромысло! – Мосол уселся, ошалело мотая головой. – И самое обидное, что сам по морде вроде получил, и хорошо, а в ответ врезать-то и некому!
– По такой морде, как у тебя, не грех и получить, – пробормотала Кость, подойдя к мужу.
– Ну что, колдун, покажи, чего ты на самом деле стоишь, – орк повернулся к Эрэму.
