и сестрами, и что выводятся из яиц, что предсказывают будущее с неимоверной точностью… иногда сталкивались с ними на поле боя, последний раз шесть лет назад, перед заключением мира, убивали их, гибли сами от мечей и копий в мохнатых лапах.
Но вот правды о гибберлингах почти никто не знал.
– Она должна провести тут всю ночь, – добавил Расин.
А вот об орках, давних союзниках, он имел куда больше сведений.
– Ну и отлично, чего же мы ждем? – нетерпеливо бросил Головешка.
На то, чтобы приготовить факелы, ушло еще какое-то время, и к пирамиде двинулись почти в полной темноте. Под ногами захрустела черная корка, покрывавшая землю вокруг возведенного непонятно кем сооружения, его громадный силуэт начал приближаться.
Оранжевый дрожащий свет упал на наклонно уходившую вверх стену из камня, и Расин понял, что она не гладкая, какой выглядела издали, что ее покрывают тысячи крохотных угловатых значков.
– Что это такое? А ну-ка… – и Головешка наклонился, поднес факел вплотную. – Провалиться мне в астрал!
– Что там? – без особого любопытства поинтересовался Эрэм.
– А смотри сам… Лекс, Хос, Стагн… опять Хос, Гирд, Арг, сдвоенный Капр… руны Покровителей.
– Но это невозможно, – восставший покачал головой. – Они появились недавно. Пирамиде же тысячи лет.
– Я говорю, сам посмотри, – раздраженно бросил Головешка. – Или ослеп, мертвяк?
Расин пригляделся: символы, вырезанные на поверхности пирамиды, и вправду напоминали священные знаки, ставшие известными на Сарнауте лишь пятьдесят лет назад, но при этом камни, на которых их изобразили, вне всяких сомнений выглядели древними.
Да и существ, что умеют возводить нечто подобное, не бывало на Святой Земле с самого Катаклизма, не считать же таковыми дикарей, по слухам населяющих заброшенные уголки джунглей?
Загадка…
– Да, имеется определенное сходство, – неохотно признал Эрэм, изучив несколько символов. – Но я слишком мало знаю о них, чтобы выносить определенные суждения… Силой же… – он сделал паузу, и голову восставшего на миг окутало золотистое сияние, – они не обладают.
– Вот и я мало, а тот, кто знал, того вы убили, – и эльф выразительно глянул на Расина.
Тот в ответ лишь улыбнулся – сражение есть сражение, и если не ты, то тебя, и уж о том, какими достоинствами и познаниями обладает твой противник, ты будешь думать в последнюю очередь.
– Нет, сила здесь есть, – неожиданно вмешалась в разговор гибберлингка. – Стены.
– Понятно, что стены, – раздражение прорезалось в голосе Эрэма. – И что с того? Вообще, что ты в этом понимаешь?
– В этом – мало, но зато я вижу Нити, – сказала Ульфа.
Насколько Расин запомнил, именно так ее и звали.
– Хватит вам спорить, – вмешался он. – Факелы прогорают.
Восставший фыркнул так, что затряслось все его металлическое лицо, и пошел дальше. Дюжина шагов, и они оказались перед одним из тех изваяний, что охраняли вход в пирамиду.
Каменный меч, упертый острием в землю, голова без лица, узкая талия схвачена широким поясом. Ноги и торс едва намечены, как и складки просторного одеяния вроде того, в каких ходят Зэм.
Да, на скульптуры джунов, каких полно в Асээ-Тэпх, это похоже мало.
А вот в развалинах старых городов восставших нечто подобное встретить можно.
Расин мало интересовался древними временами, ему хватало настоящего, и поэтому он плохо представлял, кто был раньше, краснокожие, сгинувшие от загадочного Проклятия, или Зэм, уничтожившие сами себя и потом возродившиеся как один из народов Империи. Понимал только, что строили и те и другие в глубокой древности, хотя друг от друга могли быть отделены веками, если не тысячелетиями.
– Надо же, оно живое! – воскликнул Головешка, поднимая факел над головой. – Дальше…
Тьма, словно полог закрывавшая путь внутрь пирамиды, заколыхалась, из нее выдавилось нечто приземистое на кривых лапах. Зверь, похожий на ящерицу и рыбу одновременно, глянцевито-черный, скакнул прямо на эльфа, блеснули в раскрытой пасти белые треугольные зубы.
Головешка шарахнулся в сторону, рванул меч из ножен.
Расин метнул один нож, за ним второй, оба раза попал, но клинки пролетели насквозь.
– Ах ты! – воскликнул эльф, когда мощные челюсти сомкнулись на его бедре.
Ударил сам, но и меч причинил твари не больше вреда, чем ножи.
– Назад! – закричала Ульфа. – Отходи!
Но Головешка уже и сам все сообразил, с болтающимся на ноге зверем он сделал прыжок в сторону, подальше от входа в пирамиду. Черное тело начало таять, потеряло обманчивую плотность, и тварь с протяжным рычанием исчезла, словно впиталась в землю.
