Подавшись вперед, Кучмина уже безо всякой иронии, внимательно и со строжинкой посмотрела в лицо Олегу:
– Как говорится, сколько веревочке ни виться… На этот раз ваши товарищи… Или – виновата – как вы их величаете? Соратники?
– Именно.
– На этот раз ваши так называемые соратники зашли слишком далеко. Чему явилась последствием настоящая трагедия. Погиб человек, – в глазах Кучминой замутилась, смешавшись с суровой укоризной, вполне искренняя печаль. – Заслуженный сотрудник, майор полиции. Отец троих детей, между прочим… Ну, да неважно… – снова вздохнула следователь, выпрямляясь. – Вам до этого дела никакого нет, конечно. Вы всех нас, сотрудников, воспринимаете каннибалами какими-то… Но, как бы то ни было, – голос ее дополнился ноткой торжественности, – вы в полной мере понесете ответственность за совершенное тяжкое преступление. Те ваши… соратники, что в данный момент находятся под стражей, получат внушительные сроки. Да и вы, Олег Морисович, и Ломов, директор этого самого «Витязя», тоже суда, скорее всего, не минуете. Пока вы с Ломовым в статусе свидетелей, но – поверьте моему опыту – статус о-очень быстро меняется. Не исключаю, Олег Морисович, что ваши соратники, как и всегда, действовали, исходя из самых благих побуждений, но… Благими намерениями сами знаете куда дорожка вымощена. И единственное, что может им и вам хоть как-то помочь…
Следователь снова замолчала. И посмотрела вдруг на Олега сочувственно, давая понять, что его-то она, несмотря ни на что, полагает человеком небезнадежным, только вот крепко запутавшимся, угодившим по глупости в дурную компанию…
– Единственное, что может нам помочь, – активное сотрудничество со следствием, – договорил за нее Трегрей.
– Совершенно верно.
– Что ж, извольте, – согласился Олег. – Скрывать что-либо от следствия я намерений не имею. Коль уж вам угодно акцентировать внимание на моменте гибели сотрудника вашего ведомства, начну именно с этого. Вперво, майор Асиялов прибыл на место одетым не по форме, не представился, не предъявил удостоверение. Далее: не вступая ни в какие переговоры, сразу открыл огонь на поражение. И, следует заметить, отнюдь не из табельного оружия. Сотрудник охранного предприятия «Витязь» Игорь Анохин, опасаясь за жизни свою и окружающих, разоружил майора и…
– Нанес ему тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть, – перебив, веско заключила Кучмина.
– В ходе предварительного осмотра врачи скорой помощи никаких следов избиения на теле Казима Асиялова не обнаружили. Было выдвинуто предположение, что майор скончался от кровоизлияния в мозг, поскольку, как известно, страдал гипертонией.
– Ну, экспертиза покажет, – не стала спорить следователь.
– Далее. Нападение на дом Евгения Сомика с поджогом гаража и находящегося в нем…
– Погодите-погодите! – взмахнула руками Кучмина. – Это-то какое имеет отношение к делу?..
– Самое прямое, конечно, – ровно ответил Олег.
– Вы уклоняетесь от темы! Сейчас не об этом разговор…
– Очень жаль, потому что я намерен говорить именно об этом.
– Олег Морисович! Олег Морисович! Давайте я здесь буду решать, когда и о чем вести разговор, хорошо? – Кучмина вздохнула с видом человека, которому предстоит объяснять кому-то не очень умному и очень упрямому самые простые вещи, подробного объяснения вообще не требующие. – Ну, ладно – поджог… По показаниям Евгения Сомика и членов его семьи: нападавшие были в масках. То есть, поджог совершен неустановленными лицами. Не перебивайте, пож… – воскликнула следователь и тут же осеклась, поняв, что Олег и не думает ее перебивать. Невозмутимо слушает.
– Свидетелей происшествия нет, – продолжила Кучмина. – Показания же семьи Сомиков не могут быть объективны, так как Сомики – лица заинтересованные. После происшествия Евгений Сомик, находящийся, предположительно, в состоянии аффекта, совершил нападение на дом, принадлежащий ранее незнакомому ему Джамилу Дмитриевичу Асиялову. По какой-то одному ему ведомой причине решив, что кандидат медицинских наук, бывший главврач областной больницы, пенсионер Асиялов ответственен за совершенное в отношении его, Сомика, преступление. Нанеся телесные повреждения различной степени тяжести находившимся в доме людям, Сомик при поддержке сотрудников охранного агентства «Витязь» похитил двух гостей Джамила Дмитриевича – с намерением выдать их за своих обидчиков. Джамил Дмитриевич, как и положено, вызвал наряд милиции, в составе которого находился и майор Асиялов. И вот тут начинается уже совершенная… неописуемая дикость!
Следователь перевела дыхание, даже приложила длиннопалую ладонь к пологой груди, словно удерживая рвущееся оттуда разволновавшееся сердце. Олег же безо всякого волнения внимал финалу повествования.
– Злоумышленники оказывают наряду полиции активное сопротивление! Завязывается перестрелка, драка!.. В ходе которой и погибает исполняющий свои прямые обязанности майор Асиялов!.. А патрульные полицейские получают телесные повреждения. Это уже ни в какие рамки не укладывается, Олег Морисович!
– Бессомненно, не укладывается, – сказал Олег, кажется, имея в виду совсем не то, что следователь Кучмина.
Он извлек из внутреннего кармана куртки пластиковый цилиндрик величиной с полпальца и положил его на стол следователя.
– Что это? – вопросила Кучмина с недоуменной брезгливостью, глядя на цилиндрик, как на какую-нибудь пакость вроде лягушки или какого другого склизкого гада.
– Флешка, конечно, – пояснил Олег. – А на ней – записи с видеорегистраторов. С автомобиля ребят из «Витязя» и личного автомобиля майора Асиялова.
