проводить было. И чего он туда поперся-то, скажи?
– Предварительные версии гибели есть какие-нибудь? – не отвечая, сам спросил Никита.
– Наиболее очевидная – несчастный случай. Водкой разило от… Как его?.. Гогин, ага. Водкой разило от Гогина, говорят, шагов на пять. Да и неподалеку нашли бутылку разбитую, отпечатки снять не успели, конечно, но скорее всего – его бутылка. В осколках алкоголесодержащая жидкость имеется, то есть бутылка совсем недавно лежит. Вчера-то дождь был… Ну… сам понимаешь. Свидетелей-очевидцев нет. Камер наблюдения в окрестностях – тоже. Гулял, вероятно, твой Гогин после посиделок каких-нибудь, понесло его через мост, вот и… Сверзился. Да еще так неудачно: судя по характеру повреждений и местоположению трупа, он еще в полете о стойку фонаря приложиться умудрился. Головой. На затылке проломище – кулак влезет… – звонивший замолчал, снова неловко кашлянув.
– Может, он все-таки не сам? – спросил Ломов.
– Может, не сам, – легко согласился его собеседник. – Только кто теперь это раскопает? Пьяный, ночью, с пузырем в руках. Перегнулся через перила (там перила невысокие) – и привет. Тело аккурат под фонарем лежит, потому, кстати, его и нашли быстро. Нет, если сверху команду дадут, начнем копать, конечно, по-настоящему. Ну, а если нет… Короче, ты сам бывший опер, Никит, всю кухню знаешь.
– Знаю, – ответил Ломов.
Он отключил телефон. Затем свернул к обочине, заглушил мотор.
– Никита, – позвал его Олег, сидящий рядом. – Если Виктор и вправду в полете головой ударился о стойку фонаря, то его тело никак не могло точно под тем фонарем оказаться. Его должны были чуть поодаль обнаружить. Так?
– Знаю, – повторил Ломов.
Часть вторая
Глава 1
Альберт Казачок заканчивал разминку. Несколько раз порывисто взмахнул руками – точно собирался подпрыгнуть и броситься вплавь сквозь бряцающий гул ведомственного спортзала – и перешел к приседаниям. С деревенской деловитой неторопливостью, безо всякого азарта, но с осознанием пользы для своего большого, налитого тяжелой, как чугун, силой, он раз за разом опускал мощный зад к полу, гортанно крякая, неподвижно глядя перед собой.
Антон наблюдал за ним с дальней скамейки. Какую-то даже почти ненависть вызывали в нем это кряканье, африканская курчавость Казачка-старшего, его красная воловья шея, на которой сейчас вздувались бурлачьи веревки вен, сосредоточенно-безмысленное выражение потного лица.
Выпрямившись последний раз, Альберт громко выдохнул и, потирая ладонями бедра, двинулся к тренажерам. Антон перехватил его аккурат на середине пути.
– Лови! – крикнул Антон, очень постаравшись, чтобы голос его прозвучал как обычно – дружески приветливо.
Альберт полуобернулся, успел подхватить пару брошенных ему шингар. На секунду круглые его глаза застыли в оторопи, но очень быстро он взял себя в руки. Усмехнулся несколько вопросительно:
– Привет, Антош… Давно меня ждешь? – и еще раз усмехнулся, видимо, нечаянной рифме.
– Давненько, – честно признался Антон и мотнул подбородком в сторону четырехугольного возвышения ринга. – Пойдем?
– Пошли, – согласился Казачок-старший. – Хотя не собирался сегодня…
– Настроение не боевое?
– Ну… Типа того. Устал, понимаешь…
– Весь в делах. К тебе прямо не пробьешься. Все у тебя времени нет с товарищами по службе пообщаться.
– Сам знаешь, какая запара сейчас. Капрала на нас повесили – дело нешуточное. По особому указанию оттуда… – Казачок ткнул пальцем в потолок.
– Да знаю я…
Надевали перчатки молча. Антон больше не смотрел на Альберта, а тот нет-нет – да и взглядывал на Антона исподлобья. И не было уже усмешки во взгляде Казачка. Только настороженная опаска.
– Попрыгаем, что ли? – выдохнул Антон, принимая стойку.
– Давай-давай… – неопределенно откликнулся Альберт.
Он мельком оглянулся по сторонам. Народу в зале по причине вечера пятницы почти не было – лишь пара оперативников застряли у стойки с гантелями: давно уже закончили упражнения, да вот – к досаде Антона – не торопились в душевую, увлекшись разговором.
Альберт покачивался в стойке, не спеша начинать. Был он на голову выше Антона, много шире в плечах, едва ли не вдвое тяжелее и, конечно, подготовлен куда как лучше (мастер спорта по рукопашному бою все-таки). Но необычное поведение коллеги сбивало его с толку, принуждая к инстинктивной осторожности.
Антон провел два пробных выпада – Альберт без труда уклонился, не став закрываться или контратаковать.
– Слушай… – начал было Казачок-старший, но тут Антон ринулся в яростное наступление, осыпая его частыми ударами.
