глазами.
– Буря уже кончилась? – почему-то сразу спросил я.
– Э-эх, часов десять назад, – разогнув назад спину, сказала “искательница”.
Эти слова заставили меня удивиться, однако в силу сонливости особого вида я не подал. Лишь бровью повел и принял окончательное решение сесть на кровать: до этого ещё присутствовали мысли продолжить сон.
Поставив ноги на состоящий из местами поломанного паркета пол, я задал ещё один вопрос, так, для острастки:
– Уже?
Она, смотря на меня сверху вниз, лишь с грустью кивнула, после чего добавила:
– Почти десять, настало время.
– Ясно… подождите, я сейчас, – сказав это, я поднялся и вышел в прихожую.
Дошёл до двери рядом с кухней: туалет.
Сделав своё дело – вышел. В квартире было тихо. Наверное, “Искатели” уже ждут на каридоре… Но где же мои напарнике? Может, тоже там? А, какая разница, они явно в Доме – значит, по-любому найдутся.
Одев стоящие у входной двери сапоги, я вышел. Да, Дима с Юлей действительно были там, где я ожидал.
– Ну что ж, все в сборе… Двинули, – привычно выразился “искатель”.
– Погоди, а где остальные? – задал я немного волнующий меня вопрос.
– Гоша дома в комнате с заколоченным окном спит, Антон пошёл куда-то. Ну пойдём?
– А… Да, идём, – вновь напали мысли.
Мы шли по лестнице. С одного пролёта на другой. Конечно же, шли мы вниз: спускались.
Все думы в мозгу опять роились – уже который раз, а всё равно так непривычно. Наверное, к этому невозможно привыкнуть: ведь как привыкнуть к беспорядку и неопределённости внутри? Скорее всего, никак…
На пятом этаже снова собралась толпа. Но я теперь, почему-то, не слышал его песни… Спустя секунду я, наконец, нашёл ответ: голова была занята совершенно другим.
Наш спуск не прервался, хотя я заметил интересующиеся взгляды моих провожатых, а так же по их выражению лица понял всю напряжённость ихнего слуха в те моменты. Не будь меня, они бы явно остановились и насладились бы тем, что играл тот парень…
Прибывая в таких мыслях, я не заметил, как мы дошли до первого этажа.
Тут я начал пытаться сконцентрироваться на окружающем фоне, однако вновь не выходило: я вечно отвлекался на свои рассуждения, блуждаю в голове. Не запечатлел я и тот момент, когда мы дошли до входной железной двери, не понял, как марлевая повязка из рук Юли оказалось на моём лице, даже толком не понял, зачем она, уловил только часть объяснения: что-то связанное с ещё не до конца осевшей пылью от Бури. Потом мы почему-то пробежались. Мне просто сказали следовать за ними, я и сделал. Затем спустились в подвал.
И тут всё вдруг встало на места…
Точнее, даже не встало на места, а просто погрузилось в темноту: так же, как и я.
Света было мало, очень мало. Только одна двадцативаттная лампочка где-то в далеко мало-мальски освещала путь.
Поддавшись инстинктам, я пошёл к ней: на свет.
– О, а вот и вы, мы уже заждались, надеялись, что не придёте, – сказал кто-то из тьмы.
Голос был мужской и немного посаженный. Он явно принадлежал пожилому человеку…
В этот момент мужчина вышел на свет. Моя догадка подтвердилась: это действительно был мужчина лет семидесяти, лицо его было испещрено кратерами морщин, кожа во многих местах была стянута и уже поимела чуть бледноватый оттенок, волос почти не было, только мелкие седые проплешины по бокам. Ещё сильно выделялись большие сломанные и замотанные посередине очки, закрывающие брови.
– Насколько я понял, это вам назначена встреча, – немного наклонив голову, спросил старик, глядя на меня.
Взгляд его был тяжёл. Мне сначала показалось, что он будто рассеян, однако теперь, когда он сфокусировался именно на мне, мне почудилось кое-что совершенно противоположное: будто бы он смотрел на меня сквозь Диму с Юлей, совершенно не замечая их или что-либо вокруг.
Я растерянно кивнул.
– Что ж, тогда пойдём, – сказал он развернувшись и чуть отойдя от нашей компании.
Мы, ясное дело, последовали за ним.
Глаза чуть привыкли к данной темноте и теперь я мог различать кое-что в этом мраке: мы шли по коридору, по бокам от нас вились ряды порванный тряпиц, являющих яз себя занавеси. Они хлипко закрывали от глаз людских сколоченные на скорую руку койки с грязными матрацами и положенными на них давно не мытых людей. Запах пота плотно въелся в эти стены, поэтому теперь тут больше “благовонял” именно он, а не какой-либо другой дух медикаментов: ведь именно так должно пахнуть в подобных местах. Поэтому в носу сильно щепало, ввиду чего хотелось чихнуть, глаза
