Я успокоил дрожь в коленях. Не о конца, правда, но частично. Переставил палец под спусковую скобу и второй рукой чуть дотронулся до штанов.. чёрт, как я только так умудрился? Нет, всё-таки это позор. Хотя вокруг сплошная темень, вряд ли кто увидит…
Сзади послышалось копошение. Я не стал оборачиваться – обстановка вокруг сейчас важнее, и кому-то надо за ней следить – но догадался, что кто-то кого-то поднимает с земли. Может, Юля упала, от голоса мгновенно разразившегося над станцией.. а кто ещё? Хотя, кто его знает. Сейчас не об этом заботиться надо.
Вдруг спереди мой луч выхватил из мрака чужой чёрный балахон. Его владелец приближался к нам, и это пугало…
Я начал поднимать фонарь, как раздался голос:
– Уберьите, пожалста свет, – коверкано пробасил некто. – Я не сделаю зла.
Только спустя секунду, осознав сказанное, я нехотя медленно перевёл луч обратно на невидимые ноги.
– К-кто ты? – произнёс, чуть заикнувшись, Гоша.
– Глава этого посъльения. Если вы хотите пройти, мы пропустим. Но толко, прошу в?ас, не чините разрухи, – говорило существо медленно, но громко.
Видимо, это его голос громоподобно разнёсся над Тракторным заводом.
Ему плохо давались слова, но он пытался говорить как можно более внятно, из-за чего неестественно упускал некоторые слога…
– Так, я прошу прощения, однако… С вами можно договорится? Неужели вы ещё помните человеческую речь? А если да, то зачем нападаете на нас? Я как-то не очень хорошо это понял, – вышел вперёд Дима.
Он произнёс всё это очень странно, будто всю жизнь ждал этой встречи и этого разговора… А может ему просто… А кто его знает, я его часто понять не могу.
– Не надо так говорить, - начал отвечать интстинктор. – Мы тожъе людъи. Просто не такие, какие вы. Вы всюду сеите страх и разруху, мы не хотьим допстить такого в нашем общестъе. Мы просто не хотьим, чтоб вы проникли к нам. Тогда вы научте наших детей жестокости, а мы не хотьим этого. Вот и защаемся. Но вы тожъе не хотьите кого-то тут убить, поэтому так долго не стрелъяли. Я понъимаю, вы оборонялъись, но всё-тки убили некоторых наших собратьев. Но до этого… – он что-то задумался. В его словах явно просвечивалось противоречие, что меня и напрягло. – В общем, если хотьите идти, то идите. Мы мешать не станем. Если будет по-другому, можъете убить менъя.
– А посмотреть на лицо твоё хотя бы можно? – подозрительно спросил Антон.
– Я такой же, как и мои людъи. Не переношу свет. Лучше уж просто застрельте.
– Ха, ну ладно, – шёпотом проговорил парень.
Неужто в нём опять жажда убийства заиграла. Или это от того, что он долго музыку не слушал? Кто его вообще знает…
– Ну как, пойдём? – послышался голос Гоши у моего левого уха.
Он спрашивал с предостережением, явно чего-то опасаясь. У меня дела, касательно страха, состояли не лучшим образом.
– Говорила же я, что это плохая идея. А сейчас и докажут вам это, но не я уже… Подохнем тут, как и не было нас, – забубнила где-то в стороне Юля, но никто не обратил внимания.
– Ого, я даже не думал, что они ещё говорить умеют, – всё о своём рассуждал Дима.
– Ну, если все эти обратно разом кинуться, долго нам не продержаться. А так хоть какой шанс. Терять всё равно нечего. Почему бы и нет? – просто сказал вслух я свои мысли.
– Как это терять нечего?! Мне есть что… – начала было “искательница”, но её же напарник быстро оборвал бесполезные, но очень громкие изречения.
– Юля, сейчас лучше помолчать. Если тебе действительно есть, что терять, то лучше уж попробовать, чем умереть, предварительно сдавшись.
– Подожди, а тебе? Тебе что, нечего терять? – уже тише спросила девушка.
– Вот как раз потому, что у меня есть то, что я могу потерять, я и хочу попробовать, – в своей привычной манере сказал Дима, и я прям спиной почувствовал, как они посмотрели друг на друга.
Хм. Странный народ: влюблённые. Им всё как-то иначе кажется. Не как всем. А мне лучшем, чтоб как всем виделось – так внимания куда больше посвящаешь явным вещам, а не придуманной душевной близости.
– Мы согласны, – наконец сказал я.
Может быть, я сказал за всех, но по-моему так было даже лучше.
– Тогда прошу, – пробасил силуэт и отошёл чуть в сторону.
Луч моего фонаря продолжал следить за его ногами, спрятанными под полой то ли плаща, то ли рясы. Так, на всякий случай.
– Антон, – тихо позвал я, начав движение.
– Чего?
