Мне так и чудилось, что, то справа, то слева, раздаётся прерывистый вой, и на машину наскакивают облезлые собаки. Наверное, именно это ему и казалось. Я даже скажу больше, скорее всего, это он хотел видеть больше, чем видеть то, что происходит по правде. По крайней мере, в настоящий момент.
Проехав ещё немного, мы все приуспакоились. Только Петя иногда с осторожностью посматривал по бокам.
И чего же мы так перенервничали. Самому теперь непонятно, а ведь в тот момент это было так естественно для меня. И главное, было так страшно. А почему? Никакой, явной, угрозы ведь не наблюдалось. В общем, человек – странное существо.
Я посмотрел на напарников. Петр, наконец, расслабился и теперь сидел с приоткрытыми глазами и смотрел прямо перед собой. “В сон клонит” – подумал я. После повернул голову к Антону. Тот вновь потонул в музыке.
Мне же было делать нечего.
Когда ни чем не занимаешься, больше уходишь в себя. Со мной произошло нечто подобное: я вдруг понял, что мне ужасно жарко в бронежилете. Извернувшись, я осторожно, насколько это было возможно, снял его с себя и положил сзади, у окна.
Я вновь заскучал.
Посмотрев ещё раз на листомана, я, не мудря лукаво, потеребил его за плечо. Тот, повернувшись ко мне, посмотрел на меня удивлёнными глазами и вопросительно кивнул. Я сделал жест руками, как бы показывая, что снимаю наушники. Он повторил, только снял настоящую гарнитуру, и спросил:
– Что такое?
– Что слушаешь? – задал ответный вопрос я.
Таких округлённых глаз я не видел у него ещё ни разу. Он немного помялся, после чего сказал, жестикулируя в такт словам:
– Так, стоп, ещё раз можешь повторить, что ты спросил?
– Какую песню слушаешь? Или музыку, – повторил я, продолжая глупо улыбаться.
А что ещё делать, говорить всё равно не с кем, так хотя бы лучше с Антоном познакомлюсь.
– Ого, мне реально не послышалось, – сообщил тот, с совершенно бесстрастным лицом. – Ну, вот, на, послушай. Не знаю, нравится ли тебе рок…
Он медленно передал мне наушники, я одел их. Он включил плеер. Вскоре в ушах раздалось мерное играние гитары. Мотив был каким-то знакомым, но так давно забытым…
– А кто поёт? – поинтересовался я, пока не “пошли” слова.
– System Of A Down, – я смог услышать только это, хотя вроде он больше ничего и не произнёс, до того, как мужской голос начал медленно выговаривать:
Слово, на которое заканчивалось каждое трехстишие, он вытягивал в пару секунд. Не знаю как некоторым, но мне это безумно понравилось. Сразу, с начала песни, на меня навалился некий кокон, оберегавший ото всего вокруг, и только эти слова помогали мне держать связь с реальностью.
И в следующую секунду раздался резкий удар барабанов, и гитара прибавила своё участие в песне. А вместе с ними голос настойчиво протянул:
Кокон разрушился, теперь мне вновь открылся мир, серый, мрачный. Однако в словах этой песни такой красивый и манящий, что я просто не мог оторвать свой мысленный взор от этого постапокалиптического великолепия.
И тут голос вновь спокойно заговорил под мирное бряцанье гитары:
На этот раз никакого воображаемого кокона не возникло, теперь я свободно наблюдал за окружающим миром, который приводил меня в дрожь и в тоже время восхищал до трепетания.
