дороже его писанины. Хотя я все равно отправил в костер только ту часть книги, которую уже прочел, – интересно же, чем все закончится у нищего аристократа.
Мне удавалось поддерживать огонь в очаге минут пятнадцать. За это время кусочки мяса подрумянились и начали источать дивный аромат, щекочущий мои ноздри и заставляющий желудок яростно бросаться на ребра. И вот наконец…
Есть я перестал только тогда, когда мясо уже буквально не лезло в горло. Запил трапезу водой и растянулся на земле, чувствуя прилив счастья. Подумаешь, какая-то тварь неподалеку…
В этот раз, в виде разнообразия, я проснулся вечером. И проснулся довольным жизнью. Да, остатков мяса мне хватило только на ужин, но у меня по- прежнему было много воды! Верблюд, кстати, никуда так и не ушел, ходил неподалеку и пытался щипать что-то на земле.
Песок вокруг был миролюбиво неподвижен. Примерно так же, как и перед самой смертью первого верблюда.
Валяясь рядом со своей водяной ямкой, я посматривал на бродящее животное, окружающие нас пески и думал. Много думал.
Для начала верблюд. Это не только множество мяса, но и шкура, из которой можно сделать замечательный бурдюк, наполнить его водой и не знать горя до самого побережья. Верблюда надо убить. Да только как это сделать? Я видел однажды, как домашний верблюд лягнул какого-то не понравившегося ему человека. Результат – беспамятство и перелом нескольких ребер. Думаю, этот вот может лягнуть не хуже, а после такого будет проще самому себя прикончить, чем пытаться куда-то дойти. Значит, лихое нападение точно исключается. Некоторое время я всерьез обдумывал вариант с копанием многочисленных узких ямок вокруг лужи. Если верблюд наступит в такую, то с большой вероятностью сломает ногу, а дальше все будет уже гораздо проще. От идеи пришлось с сожалением отказаться – лужа была большой, и пока я накопаю достаточное количество ям вокруг нее, успею умереть с голода.
Что еще? Можно травануть скотину, вылив последний пузырек с ядом в лужу. Но после этого мне из всего изобилия останется только шкура – воду и мясо я уже употреблять побоюсь.
Проклятье.
Содержимое рюкзака в очередной раз было тщательно проинспектировано. Увы, большинство мелочовки, которая валялась на дне, – это различные ингредиенты, взятые мной из лаборатории Ольда только потому, что я точно знал их ценность. В деле умерщвления верблюда они мне точно не помощники. В итоге все было упаковано обратно, и я вновь принялся рассматривать небо. Загадка верблюда, похоже, не имела решения. Жаль, у меня нет посоха – это замечательная и универсальная вещь, недаром пользующаяся у многих магов любовью. И оружие, и накопитель энергии, и артефакт с разнообразными свойствами. А в моем случае сгодился бы в качестве копья.
Оставив мысли о верблюде, я принялся обдумывать ситуацию с другим местным обитателем. Ситуация была, мягко скажем, неприятной. Исчезнуть в песчаной могиле мне хотелось меньше всего.
Что я знаю? Что существо спокойно чувствует себя в песке, незаметно передвигается и способно убить меня в мгновение ока. Но при этом не выходит на землю. Вот и все. Информации просто море.
Я поднялся и, не обращая внимания на встрепенувшееся животное, принялся рассматривать окрестности. Впереди была лужа, верблюд и песок, начинающийся шагах в двадцати от него. Слева песок немного отступал, но все равно не уходил далеко. Справа – примерно то же самое. Только сзади надежная земля тянулась достаточно далеко, теряясь среди мелких барханов. Вся безопасная зона представляла собой длинный вытянутый язык, окруженный коварным песочком.
Получается, чтобы выбраться, мне нужно будет вернуться назад и поискать какой-то проход дальше.
Становилось темнее и прохладнее. Обругав себя последними словами за то, что выспался днем, я попытался заснуть. Не получилось. Попробовал придумать что-то полезное – не удалось тоже, в голову лезли только откровенно идиотские мысли.
В конце концов, чтобы не страдать от безделья, принялся работать над собственной энергией. Давненько я этого не делал…
Заставить тело накапливать некоторое количество энергии я умел. Не мог лишь заставить ее удерживать. Это, как говорил Ольд, приходит с тренировками. Вот я и тренировался. Заодно и воздействовать на энергию немного лучше буду. Наверное, когда-нибудь.
Узнай кто, чем я занимаюсь, посмеялся бы, наверное. Лежит маг-недоучка посреди пустыни и раз за разом неимоверным усилием воли заставляет потоки стихийной энергии немного задерживаться, пролетая сквозь его тело. И заставляет это самое тело принимать чуждую субстанцию.
Дело продвигалось как обычно – плохо. Я немного тормозил энергию, она немного уплотнялась в моем теле, создавая легкое давление, позволяющее легче ее аккумулировать. И тело ее даже собирало, повинуясь мне. Но потом, когда я уставал держать все это в узде, система распадалась. Тело с облегчением отбрасывало излишки, уплотнение в потоке пропадало.
Единственный положительный момент – часа через четыре я так умаялся, что все же заснул.
Осмотр полоски земли, проведенный на следующий день, привел меня в уныние. Язык тянулся далеко, на пару миль, становясь то тоньше, то толще, но в конце концов все же уходя под песок. До дрожи пробирала мысль о том, что сюда-то я пришел, совершенно спокойно топая по пескам и знать не зная про то, что скрывается под ними. Брр.
Сейчас я стоял в полумиле от лужи и пасущегося верблюда, смотрел на песок и опять думал. Думал о том, что если подземная гадина сейчас находится на том же месте, что и была, то имеет смысл дать деру с противоположной стороны этого языка. Пока она сообразит, что к чему, пока обогнет полоску
