Следующая попытка оказалась гораздо более успешной. Я, собрав все силы, все же выдернул нож одним сильным рывком. По телу пронеслась обжигающая волна боли, но сознание, к счастью, от меня никуда в этот раз не делось.
– Твою мать, – пробулькал я кровавыми пузырями, наблюдая, как из раны стремительно вытекает красная жидкость. Я ведь сдохну так…
Пару минут я пытался бороться с потерей крови, зажимая рану и пытаясь запихать в нее лохмотья рубашки. Наконец кровь приостановилась – боюсь только, не из-за моих стараний, а просто потому, что в теле ее осталось слишком мало.
А теперь – лечиться. В голове стоял туман, перед глазами плясали веселые искорки, но энергия меня все же слушалась, медленно накапливаясь в организме, а затем мягко растекаясь по окрестностям. Раз, второй, третий…
Я постепенно перешел в какой-то полусон-полуявь, монотонно совершая одни и те же действия. Не знаю, сколько времени прошло, но в один прекрасный момент я заснул. В этот раз совершенно точно заснул, а не потерял сознание, – потому что мне снился сон.
Снилась Эстерси.
Мы стояли рядом на краю Мертвого плато, и над нами кружились окутанные вспышками молний огромные серебристые птицы.
Я исподтишка рассматривал богиню, любуясь ее точеным профилем. Эстерси с печалью смотрела вниз, рассматривая раскинувшуюся у наших ног Пустошь. Затем она повернулась ко мне, словно пытаясь что-то сказать…
Сон оборвался.
Зал все так же освещало тусклое свечение факелов, богиня стояла в центре. Тела охотников валялись рядом со мной. Единственное, что немного изменилось, – это мое самочувствие. Все тело переполняла чудовищная слабость, рана продолжала болеть… Но теперь я сумел, слабо постанывая от боли, сесть на своей скамейке и немного осмотреться.
Из раны начала сочиться кровь, заставляя меня вновь прижимать к груди рубашку.
Надо как-то добраться до мешков охотников. Там наверняка есть что-то для заживления ран, есть вода и еда.
Я попытался подняться на ноги, но безуспешно – организм не собирался участвовать в этой авантюре. Некоторое время я просто сидел, тяжело дыша и то и дело кашляя. Затем мне почему-то показалось очень важным стряхнуть с себя пепел, оставшийся от Лики, и я добрых пять минут избавлялся от него, слабо шевеля руками. Потом взгляд опять остановился на мешках. Надо.
К лежащему ближним рюкзаку мне пришлось добираться на четвереньках, капая кровью из открывшейся раны на пол. Но его содержимое оправдало все мои мучения. Бурдюк с водой, сушеное мясо, а самое главное – маленький мешочек с полужидкой смолой, смешанной с какими-то целебными травами. Самый популярный лечебный ингредиент в Пустоши.
Залив рану липкой дрянью, я стащил с ближайшей скамьи чей-то тюфяк, перевалился на него и, подтащив поближе воду и мясо, приготовился к долгой лежке.
Опять более-менее готовым к каким-то действиям я оказался только на третий день. Благо организм, похоже, подчистую перерабатывал все, что я в него закидывал, и по нужде ходить меня не заставлял… Сомневаюсь, что после случившегося я бы решился делать это в храме, а выйти из него у меня все это время банально не было сил. Хорошо, что тело не заставило меня решать эту проблему и лишний раз напрягаться.
В процессе лечения пришлось, правда, немного поползать по этажу, разыскивая топливо для постепенно угасавших фонарей, но это заняло не так уж много времени.
А теперь начинать активную жизнь нужно было обязательно – валяющиеся в зале тела начали явственно попахивать. Находиться с ними рядом мне совсем не хотелось. Да и богиня, думаю, тоже была бы не против от них избавиться.
Она мне, кстати, больше не снилась… Не отвечала на вопросы и неуклюжие попытки молитв. Я за это время отчетливо понял, что понятия не имею, как обращаться с богами. Что им вообще нужно? В книге Ольда на эту тему ничего толкового не было – лишь общие закономерности.
Я решил, что, когда пойду на поправку, обязательно постараюсь как-нибудь отблагодарить Эстерси. Не знаю, правда, чем.
Прямо сейчас же, обливаясь потом и кривясь от боли, я тащил вниз очередной труп. Охотников я предусмотрительно освободил от верхней одежды, зная, что она очень пригодится мне самому, но именно это теперь служило предметом отвращения – таскать голые попахивающие тела было противно.
Сил у меня хватило только на то, чтобы отволочь их на край площади, благо туман, не так давно заполнявший ее, давно пропал. Свалив последнего из мертвецов под стену одного из домов, я услышал где-то неподалеку утробные завывания и как можно быстрее вернулся в храм – встречаться с новыми проблемами в моем текущем состоянии совсем не хотелось. На всякий случай даже завалил лестницу обломками какого-то шкафа, после чего принялся осторожно исследовать комнаты вокруг зала со статуей. Ничего интересного, обычные кельи… Наверное, когда-то здесь обитали особо приближенные жрецы… Интересно, а были ли они магами?
Каждая комната имела некоторое подобие узенького зарешеченного окошка, позволяющего осматривать свой кусочек площади. Я и осмотрел… После чего вернулся в зал, улегся на свой тюфячок и принялся старательно делать вид, что в храме никого нет.
Потому что за его пределами, на краю площади, куда я только что вытащил последнее тело, уже шел жуткий пир. Какие-то огромные твари, напоминающие собак-переростков, драли трупы могучими клыками, жадно проглатывая куски мяса… Я постарался поскорее выбросить эту картинку из памяти. Получилось далеко не сразу.
