– Или чует запахи, – сказал Фаолан, осматривая тысячи глиняных осколков. Потом перевел взгляд на лужу крови, в которой лежала Сарк и которая уже начинала подсыхать.
– Несмотря на этот глаз, она кажется такой… не знаю, как сказать…. Мирной и спокойной.
– Куда вы направляетесь? Что сейчас вообще делать? – спросила Гвиннет, вспомнив слова Банджи.
– На запад. Мы идем на запад.
– К Кровавому Дозору?
– Дальше, – только и ответил Фаолан.
– В Крайнюю Даль? – спросила Гвиннет приглушенным голосом.
– Еще дальше.
Сова в изумлении раскрыла клюв.
– Фаолан, что ты видел?
Глава тринадцатая
Нет, нет, и снова нет!
– НЕТ!
Пять волков и сова замерли на месте.
– Кто это сказал?
– Я, глупенькие.
Веки Сарк слегка приоткрылись. Шкура, казалось, съежилась, бока опали, и без того заметные ребра выступили еще сильнее.
– Ах, Сарк, дорогая! Мы думали, ты навсегда ушла от нас! – Гвиннет взлетела и принялась хлопать крыльями над головой волчицы.
– Прекрати! Не надо меня обдувать, – прохрипела Сарк.
Слова выходили из ее горла со скрипом, похожие на острые осколки кувшинов памяти, на которых она лежала.
– Тебе нужно отдохнуть. Поправляйся! – сказала Эдме, пододвигаясь к ней поближе.
– Да, Сарк. Мы принесли тебе еду. Теперь стало больше мелкой добычи.
Фаолан подошел к Сарк и опустился на колени рядом с ее ухом.
– Не надо мне ничего! У меня есть всё, что нужно, – Сарк немного пошевелилась на осколках.
– Но тебе, наверное, неудобно, – сказала Эдме. – Хочешь, мы перенесем тебя на шкуру? Найдем шкуры из твоей подстилки и подложим под тебя. Тогда ты как следует отдохнешь, а потом мы все пойдем на запад.
– На запад? – переспросила Сарк.
– Да, – ответил Фаолан. – Я однажды увидел…
Но Сарк прервала его:
– Я никуда не пойду. Мне хорошо здесь. Я не хочу шкуру. Здесь мои осколки.
– Н-н-но… Это невозможно! Тебе нужно отдохнуть! – запротестовала Гвиннет.
Сарк посмотрела на Гвиннет с нежностью, как в былые дни.
– Почему невозможно? Все так и есть, мне ничего больше не надо.
– Но ты же умрешь! – воскликнула Гвиннет.
– Да, именно. Я умру здесь, прямо на этом месте. Никто из вас этого не понимает, дорогие вы мои?
Все они покачали головами. «Дорогие вы мои». На этот раз Гвиннет по-настоящему охватил страх, потому что Сарк нечасто употребляла подобные выражения и говорила с такой нежностью в голосе.
– Я лежу здесь на осколках моих кувшинов, на рассыпанных воспоминаниях, которые постепенно снова собираются в единое целое. Это мои небеса, моя Пещера Душ, – она перевела взгляд на Гвиннет. – Моя Глаумора.
Протянув лапу, она легонько дотронулась до плеча Фаолана.
– И моя Урсулана.
Дыхание ее участилось, зрачки закатились за веки, она прикрыла глаза и крепко зажмурилась. А потом снова широко их раскрыла, как будто в
