оценивающих.
— И ради этой симпатии я пришел сам. — Макс отложил вилку. — В отличие от моей Аленки, ты ж не дура… нет, была б дурой, все бы поверили, что ты ничего не знаешь.
— Я действительно ничего не знаю.
Он кривовато усмехнулся и щеку поскреб.
…Влад регулярно посещал салон. И маникюр делал. И педикюр. И корректировал линию бровей. И это не казалось смешным, напротив, мне импонировало его стремление к совершенству, хотя до недавнего времени он и без того казался мне совершенным. Макс вот — дело иное. Кряжистый и какой-то неуютный. Дорогие костюмы лишь подчеркивали некоторую непропорциональность фигуры. Слишком короткая шея. Галстуки с виндзорским узлом на такой не смотрятся. Слишком длинные руки… ему пошли бы рубашки с удлиненными манжетами…
Маникюр?
Вряд ли он знал, что это такое. Руки были неухоженные. С кривоватыми пальцами и пожелтевшими ногтями. Макс имел отвратительную привычку эти самые ногти грызть.
…и сейчас, засунув мизинец в рот, с наслаждением его обсасывал.
— Никогда не думала, откуда взялось это богатство? — он кивнул на стол.
Я пожала плечами.
Почему же не думала? Думала, но Влад — успешный бизнесмен. Занимается строительством. Максу ли не знать, если он совладелец фирмы.
Он сплюнул, вытер рот ладонью.
— И ты эту сказочку скушала? И не подавилась? Выходит, прав Владик, даже самая умная баба — дура еще та… нет, Ливи, фирмочка-то наша имеется, да только трепыхается она, что карась на удочке, того и гляди подохнет, да… и подохла бы, если бы не добрые люди, которые решили помочь в обмен на небольшую услугу. И Владик твой, заметь, добровольно на это дело подписался.
Макс вытащил пачку сигарет.
Курил он прямо в столовой. И от запаха дешевого табака — а Влад предпочитал сигары и пороку предавался в курительной комнате — у меня заломило виски.
— Не кривись, Ливи… я понимаю, что тебе не шибко симпатичен. Ты у нас дамочка с гонором, на кривой козе не подъедешь. Влад любит вещички с переподвыпердом. — Макс выпустил струйку дыма и провел серебряным ножом по тарелке. — Чтоб не как у всех… он же ж особенный, избранный… дерьмо собачье. И ты, Ливи, ныне в дерьме. Муженек твой деньги у людей взял. А вернуть не вернул. Большие деньги, Ливи… очень большие деньги.
Я сглотнула.
Я не была дурой. Точнее, полагала, что не была, но… если Макс говорит, что… господи, да я могла бы и сама понять… раньше могла бы… но я предпочла не лезть во Владовы дела. Еще когда мы только поженились, я пыталась интересоваться, однако всякий раз Влад меня останавливал.
Мое дело — дом.
А уж он позаботится о прочем.
И меня это устраивало. А теперь получается… получается, что через фирму отмывали деньги. Чьи? Ясное дело, не от продажи маргариток полученные. И сумма была настолько большой, что Влад не устоял перед искушением. И когда деньги поступили на счет фирмы, он не перевел их подставной, но отправил… куда?
Куда-нибудь в офшорную зону.
— Я не знаю, где он может быть.
— Вижу, дошло. — Макс вздохнул. — И знаешь, Ливи, я почти готов поверить.
— Поверь.
Ушел.
Просто ушел.
Собрался. Поцеловал меня в щеку. Пожелал хорошего дня и ушел.
— Я бы поверил, только, дорогая, дело ведь не во мне… те ребята — это представители клиента. Законные, так сказать… и им нужно убедиться…
— Я отдам все…
— Отдашь. — Макс поднялся и вытер руки салфеткой. — Конечно, отдашь, дорогая. У тебя нет иного выхода. Но этого будет мало… дело не столько в деньгах. Этого убогого найдут рано или поздно. Дело в принципе. Ни у кого не должно и мыслишки поганой зародиться, что такой финт пройдет. А потому извини, Оливия.
…и вот я падаю.
…падаю.
…и никак не упаду.
