Зачем? Кому? Спрашивать было бесполезно. Если бы Тихон и вправду что-то видел, он бы сказал, а нет, то и… может, подвела его родовая способность? Или истолковал неверно?
Может, лайрочка нужна была, чтобы каюшу поймать?
И если так, то ныне всякая надобность в ее присутствии отпала?
Махина медленно и осторожно ползла по дороге. Урчал мотор, сквозило магией… левый поток будет, пожалуй, шире правого. Надо будет Тихону сказать, пусть отрегулирует. В Ормсе они все одно на пару деньков задержатся…
Козы разбежались с оглушительным блеянием. А пастушок замер, вылупившись на этакое диво. А ведь диво в ворота не пройдет. Старые они. Под телеги делались, октоколесер пошире будет. И повыше.
И, кажется, до Тихона это тоже дошло.
Махина вздрогнула.
Взрыкнула.
И замедлила ход. В какой-то момент Ричарду даже показалось, что остановиться она не успеет, снесет и ворота, и воронью будку стражи, но нет, опустилась носовая решетка, впились в землю тормозные шипы. Он сам вцепился в рукоять, чтобы не скатиться под колеса.
Пыхнуло паром.
Приехали.
Ричард, не дожидаясь, пока стихнет утробный рокот мотора, скатился на землю.
— Эй, любезные, — окликнул он оцепеневших стражей, на лицах которых читался простой, приправленный изрядной долей нецензурных слов восторг. — Где у вас тут машину поставить можно?
— Чегось?
— Машину, — Ричард указал на октоколесер. — Где поставить можно? Или пусть здесь остается?
Эта мысль стражникам категорически не понравилась. Она заставила их нахмуриться и крепче стиснуть слегка заржавевшие алебарды. По лицам их читалось острое желание этою алебардой ткнуть в наглеца.
Ишь, приперся.
Честный люд пугает.
— Не спешите. — Золотая звезда некроманта охладила пыл. — Поле подойдет какое, главное, чтобы въезд был. И выезд…
С некромантами связываться было себе дороже.
И стража задумалась.
С одной стороны, махина их раздражала. С другой, нарушить Ричард ничего не нарушил. С третьей, мага злить — это совсем ума иметь не надо, тем паче некроманта, особыми полномочиями наделенного… с четвертой, и вправду не оставишь же этакое диво у ворот, ворота иным честным людям надобны.
— А туда езжайте, — наконец решился старший, махнув рукою влево. — Там поля есть. Скот на ярмарку пригоняют. И вам местечко сыщется.
Скот, значит… Тихон вряд ли обрадуется, с другой стороны, в городе они точно застрянут. А это совсем уж не радостно. Проще каюшу из камня выколупать, чем октоколесер из узкой местной улочки.
И Ричард, помахав рукой — Тихон не собирался покидать будку управления, указал влево, где от мощеной дороги отходила широкая вытоптанная полоса.
Октоколесер заурчал. А Ричард, подтянув штаны — опять сползают, все же одними пирогами жирка не наешь, шагнул к воротам. У него свои дела имеются.
— Господине, — один из стражников, совсем еще мальчишка, осмелился заступить дорогу. — А вы взаправду…
— Взаправду он, — одернул напарника второй, годами постарше, видом — посерьезней. — Господине некромант, а вы так приехали аль к градоправителю?
— Зачем мне к градоправителю?
— Ну так это… того… — Стражники переглянулись. — Вывертень у нас завелся.
— Что?
Вот только этой пакости не хватало.
— Вывертень, — сказал старший и шлем снял. Шлем был старым, тесноватым и жарким, в такой-то день. Редкие волосенки стража слиплись от пота, а лицо покраснело. Этак и удар хватит. — Уж пятерых тогось… и такая паскудина хитрая!
Младший только кивал.
Выходило… а хреново выходило. Очень хреново. Вывертень — тварь и вправду опасная.
Быстрая.
