в моменты сильной ярости частично теряют контроль над стихией. Конечно же Роксане в голову не могло прийти, что ты, живя в Академии, этого не можешь. Иначе она бы к тебе просто не пошла. И в том, что ты сейчас валяешься здесь, ее вины ровно половина. Вторая – исключительно твоя, потому что наплевала, не захотела понять, что значит быть магом. Что твоя жизнь и жизни других зависят от того, насколько хорошо ты владеешь своим даром.
Я ощущала себя странно. Несмотря на то, что вроде бы Лилея говорила то же самое, что я уже слышала от наставницы, било по мне оно сильнее. Я ощущала себя никчемной. Безголовой. И мне это не нравилось.
– Все я понимаю, – мрачно процедила я.
– Да неужели? – саркастично протянула соседка, опять подняв голову. – А знаешь ли ты, понимающая, что теперь ждет Роксану?
– И что же? – Я независимо вздернула подбородок.
– Ее на год закуют в блокирующие магию браслеты. И отправят домой, где она по восемь часов в сутки будет проходить повторный курс контроля за стихиями. А знаешь, что ждет тебя?
Мне стало не по себе. С одной стороны, я считала, что брюнетка это заслужила. Нечего в меня огнем бросаться! С другой… Это не я, магия наверняка часть ее, и без стихий она себя не представляет. Остаться на год без магии… Вдалеке от друзей, причем тебя будут считать преступницей… Брр-р!
Но это не моя забота!
– Что? – упрямо поджала я губы.
– Ничего. Совсем ничего. Тебя будут жалеть. Как же! Пострадала, – скривила губы в подобии улыбки она. – Но на деле… Если бы ты осознавала, действительно осознавала, что дар накладывает ответственность… Этого бы не случилось. А что ты, Мира, собираешься делать дальше? Нравится тебе это или нет, собираешься ли ты идти по этой стезе или нет, но ты – маг. И относиться к тебе будут как к магу. И ожидать, как от мага. Ты не думала, что в следующий раз твое нежелание взять под контроль силу обернется необожженными руками? Тебя могут убить. Случайно, совершенно случайно. Не зная, что ты, бестолочь такая, ничего не умеешь. Ты погубишь себя и того человека, который наверняка будет убиваться из-за твоей смерти. Но от казни его это не спасет.
На меня словно ушат ледяной воды вылили. Слова Лилеи – жестокие и острые – били наотмашь, заставляя сердце болезненно сжиматься.
Мишленовские звезды… А ведь и правда, я могла погибнуть! Если бы огненный шар был сильнее и я не успела бы выставить руки… Могло пережечь горло – и все, привет.
И в этот момент меня осенило.
Вот что имела в виду наставница, когда говорила, что я не смогу нормально жить, не освоив магию! Дело не в том, что я буду белой вороной в высшем обществе! Это попросту опасно!
В памяти сразу же всплыло испуганное лицо Роксаны в тот момент, когда она осознала – щита не будет, ее заклинание сейчас сожжет мне руки.
Меня потихоньку начала грызть совесть… Если и правда подобные вспышки огненных магов не считаются чем-то преступным и элементарно гасятся простейшими щитами, то наказание брюнетки и правда будет слишком сильным…
– Мне жаль Роксану, – вдруг тихо сказала соседка. – Несмотря на то что она меня явно не любит… Она верная подруга и сострадательный человек. Старается помочь всегда и всем, если это в ее силах. Академия для нее – это жизнь. А еще она в ужасе от того, что ее магия причинила вред человеку. И, честно говоря, думаю, ей сейчас хуже, чем тебе.
Я сразу же возмущенно засопела и хотела спросить: «Ты вообще чья подруга?!», но Лилея вдруг поднялась:
– Вытяни вперед руки.
– А? – Я, сбитая с толку резким переходом, захлопала ресницами.
– Руки вперед вытяни, – терпеливо повторила соседка.
Я подчинилась, недоумевая, зачем это ей.
Она потянулась ко мне и споро надела на меня плотные серебристые перчатки, а затем воткнула серебряный крючок в волосы. И прежде чем я успела возмутиться, варежки мягко засветились на моих ладонях и… пропали! Я, не веря своим глазам, смотрела на совершенно целые, нормального цвета руки. Пошевелила пальцами – получилось.
Мишленовские звезды… Словно новенькие! Даже старый шрам на левом запястье пропал.
– Спасибо, – выдохнула я потрясенно. – Я теперь твоя должница.
– Ты сделаешь большое одолжение, если мне больше не придется из-за тебя прерывать медитацию и сбегать из Храма, – ровным тоном отозвалась она. – Мне теперь влетит от куратора. Ну да ладно… Надеюсь, этот разговор тоже пойдет впрок.
И, прежде чем я успела как-то уложить все это в голове, молча вышла из палаты.
Я крепко сжала кулаки, наслаждаясь ощущением контроля над конечностями, и расплылась в глупой улыбке.
Лиля все-таки невероятна! Морозилась сколько, делала вид, что мы просто соседки… Но сорвалась со своей медитации, хотя знала, что ей влетит! Блин, приятно-то как! Надо будет к ее возвращению придумать что-то особенное… Десерт, возможно? Посмотрим. Сейчас более важные задачи.
Я еще раз тщательно осмотрела руки и осталась довольна. Целехоньки, словно и не горели вовсе. Так что я поднялась, обула казенные шлепки и
