глаза Спасителя сверкнули.
– Я тебе покажу мой дом. Я покажу тебе мои чудеса. Я покажу тебе страх в горсти праха.
Это звучало знакомо, подумал Уиллер. Он слышал это раньше. Это было не из Библии, из какого-то другого источника. Он старался думать, старался сосредоточиться, старался вспомнить, но у него не получалось.
А потом они спрыгнули с мостков и поплыли вниз.
– Нет, – Рич покачал головой. – Я не буду этого делать.
– Я не пытаюсь выступать в роли вашего цензора, – сказал Холлис. – Я только говорю: смягчите информацию, не делайте из нее сенсацию, отложите на время.
Рич посмотрел прямо в глаза владельцу ранчо для туристов.
– Смягчить? А вы думаете я что-то преувеличиваю или раздуваю? Вы думаете, что Клиффорд оживет?
– Я этого не говорил. Подумайте, наши бизнесы взаимосвязаны, и я подумал, что нам нужно ориентироваться друг на друга. Не выйдет ничего хорошего, если начнется паника. Как вы знаете, я самый крупный работодатель в Рио-Верди. Я нанимаю двадцать людей на полный рабочий день и еще двадцать пять на неполный. Если гости испугаются, эти люди лишатся своей работы. Я потеряю деньги и не смогу больше позволить себе размещать рекламу в вашей газете – всем тогда будет плохо.
Сью наблюдала за Ричем со стороны. Она видела, как он стиснул зубы и как напряглись мускулы на его лице.
– Итак, вы хотите, чтобы я притворялся, будто Терри Клиффорд не был убит, будто он продолжает счастливо работать в вашей конюшне и ничего экстраординарного не произошло?
Холлис улыбнулся.
– Вы вывернули мои слова наизнанку, молодой человек. Все, что я говорил: не нужно раздувать сенсацию. Не нужно давать людям повод критиковать наш город. Я имею в виду, черт побери, как вы думаете, будет выглядеть ваш брат, если в газете будет написано, что чертов психопат бегает на свободе и убивает людей?
– И высасывает из трупов кровь.
– Опять вы говорите как репортер из таблоида. Все, что я предлагаю, чтобы вы относились к уходу Терри с уважением. Проинформируйте людей о том, что он скончался, но не вдавайтесь во все эти ужасные подробности.
– Я не вдаюсь в ужасные подробности.
– С моей точки зрения, вы это делаете.
– Я – репортер. Моя работа говорить правду. Если вам станет от этого легче, сейчас октябрь, туристский сезон уже закончился, а к следующему лету все уже об этом забудут.
– О нет, не забудут.
Рич в отчаянии провел рукой по волосам.
– Кто читает газету, кроме местных жителей? Но они ведь не гостят на вашем ранчо. Боже правый, я не понимаю, почему должен это доказывать. Я издаю газету, какой бы захудалой она ни была, и когда появляются новости, я должен сообщать о них. И точка.
Голос Холлиса теперь звучал уже не так дружелюбно, а скорее жестко.
– Первая поправка к Конституции не дает вам права вредить моему бизнесу.
– Я не пытаюсь повредить вашему бизнесу. Я просто сообщаю факты. Послушайте, я мог бы использовать много надежных источников, которые хотят заявить, что вампир убил Клиффорда, Торреса и тех двух подростков. Вы хотите, чтобы я это сделал?
– Надежные источники? Кто, например? Ваш сдвинутый брат?
Рич напрягся и холодно приказал:
– Убирайтесь из редакции, немедленно.
Уходя, Холлис сказал:
– Я отзываю свою рекламу из этого паршивого листка.
– Выход там.
Редактор стоял неподвижно, глядя, как Холлис уходит. Сью вернулась к своей работе над статьей, но краем глаза она видела, что Рич так и стоит посреди отдела новостей. Она подняла голову и кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Он повернулся к девушке.
– А вы сумеете выпускать газету? – спросила она. – Я имею в виду, без рекламы?
Рич пренебрежительно махнул рукой.
– Мы выживем. У Холлиса преувеличенное представление о собственной значимости. Его ранчо поддерживает многие бизнесы в городке, но не нас. Вот если «Башас» откажется публиковать у нас рекламу, тогда мы попадем в беду. Но «Рокинг Ди»… – Он фыркнул. – Холлис всегда скупился на рекламу в
