– Китаёзы! – произнес он со злобной ухмылкой. – Язычники! Господь Иисус Христос предвидел, что желтая раса будет мешать Ему осуществлять Его цели и создавать прекрасный новый мир. Это наша задача – слуг Господа и христианских солдат – доказать нашу любовь к Нему и сорвать этот заговор язычников.
Уиллер посмотрел на море восторженных лиц перед собой, представлявшихся ему бледными проблесками в ночи. Он начал говорить тише, но в наступившей тишине его по-прежнему хорошо слышали.
– Они нападут на церковь. Их нужно остановить. Отправляйтесь сегодня домой и возьмите ваши ружья, ваши ножи, ваши топоры и мачете. Все, что может быть использовано для защиты дома Господа. Принесите всё сюда, ко мне. – Он усмехнулся. – Когда они нападут, мы будем готовы. И мы победим. Мы нанесем им раны, и будем мучить их, и скормим их истекающие кровью желтые тела Господу, и Он будет выковыривать плоть у себя между зубов их костями.
Прочувствованные возгласы «аминь» эхом прокатились по толпе мужчин и женщин, собравшихся в темноте.
Проповедник посмотрел на церковь, из которой доносился приглушенный стук молотков.
Еще три дня.
Это будет замечательно.
Сью сидела на полу в комнате бабушки и вдыхала аромат женьшеня и хризантем. Вот-вот наступит рассвет. Джон и ее родители скоро встанут. Хотя они проговорили с бабушкой всю ночь, вернувшись из полицейского управления, Сью не ощущала никакой усталости. Во многих отношениях она чувствовала себя бодрее, чем обычно.
Она многое узнала в эту ночь. Легенды, факты и то, что объединяло их. Предания и истины, поведанные ей сегодня бабушкой, два месяца назад она бы просто отбросила, испытывая смущение и неловкость за свою отсталую и необразованную старушенцию. Но с тех пор ее отношение ко всему этому изменилось, разум ее уже не был таким закрытым, как раньше, и теперь она знала, что нет ничего из сказанного бабушкой, чему бы она не поверила.
Последние два часа старушка лежала на кровати с закрытыми глазами, но сейчас она села, повернулась к Сью и спросила:
– Ты девственница?
Сью глядела вниз на ковер, на свои ступни, куда угодно, но не в глаза бабушке. Ее лицо пылало от смущения, и она поняла, что не сможет ответить на этот вопрос.
– У тебя был секс? – мягко поинтересовалась бабушка.
Сью понимала, что ее ответ важен, знала, что это должно иметь какое-то отношение к
– Нет, – сказала она.
– Ты не приняла и не попробовала семя мужчины?
Попробовала? И это говорит ее бабушка? Сью быстро отрицательно покачала головой, все еще не поднимая глаз и желая оказаться где-нибудь в другом месте.
– Хорошо, – сказала бабушка, погладив ее по голове. – Ты – вторая из семи.
– А кто первая? – спросила Сью.
– Я.
– А другие?
– Я не знаю. Возможно, человек зеркал, возможно, полицейский.
– Пи Ви и Роберт? А как насчет Рича, моего редактора?
Взгляд ее бабушки помрачнел.
– Нет.
Волна холода охватила девушку. Сью кивнула; ей хотелось узнать почему, но она не отваживалась ставить под сомнение бабушкину мудрость.
– А как насчет отца? – спросила девушка.
У нее было чувство вины, поскольку ее родители, особенно отец, во время всех этих событий оказались отодвинуты в сторону. Это казалось Сью неправильным; несмотря на все проблемы в общении – как внутри семьи, так и вовне ее, – которые были у родителей, они должны быть в центре внимания, ее и бабушки.
– Нет, – сказала старушка.
Сью снова опустила глаза в пол и облизала губы.
– Почему это важно, что я… девственница? – Ей было трудно произнести это слово. – А если бы я ею не была?
– Не было бы никакой разницы.
Теперь Сью посмотрела на бабушку.
