– Мне надо поговорить с мамой, – едва слышно произнесла Роуз тихим, как пересыхающий ручеек, голосом. – Показать ей кое-что.
– Это подождет, – уверенно сказал папа.
– Иди помоги папе. Потом поговорим.
– Но…
– Не спорь, – с серьезным видом перебил отец.
Роуз молча вышла за ним из дома, и они направились к небольшой мастерской.
Может, Фентон сейчас там. Может, папа нашел Фентона, напал на него, ранил, и теперь ему нужна помощь.
Тогда он поверит ей! Фентон все расскажет про Сильви, и они будут знать правду.
Однако в мастерской никого не было: лишь верстак, инструменты, шины и цепи для трактора.
На верстаке лежал большой деревянный крест, покрашенный в белый цвет.
– Сделай надпись – ее имя и какие-нибудь добрые слова. Я вырыл могилу за домом, на лугу. Красивое место. Копал весь день.
Папа оставил ее, и Роуз обмакнула кисточку в красную краску.
Красную, как кровь.
Надо поторапливаться. Рассказать маме про Фентона, пока Сильви не пришла с работы.
Однако Люси заслуживает большего, и спешить нельзя. Папа потратил весь день, копая могилу для коровы, может, даже пропустил обед.
Немного подумав, Роуз аккуратно вывела слова:
Роуз достала черную краску, чтобы добавить пятен на белый крест – как у голштинской породы, а на самом верху нарисовала пятнышко в форме штата Вермонт. Папе понравится.
Закончив, она быстро обмыла кисточки в растворителе и побежала домой к маме.
Сильви уже вернулась и накрывала на стол. На ней было голубое платье и ленты в волосах в тон. На их фоне глаза сестры приобретали цвет летнего неба.
«Только чудовище может быть таким прекрасным, – подумала Роуз. – Оно маскируется, усыпляя внимание окружающих».
– Мне надо кое-что тебе показать, – прошептала Роуз маме. Сильви сердито посмотрела на сестру. Кажется, у нее обеспокоенный вид. Неужели в курсе, что Роуз все узнала?
– Не сейчас, детка. Надо поставить запеканку в духовку. – Мама уже положила в блюдо лапшу и тунца, залила все сливками, а теперь резала сельдерей и грибы.
– Прошу тебя, – захныкала Роуз. – Это подождет.
– Я освобожусь через десять минут, – пообещала мама. – Иди к себе в комнату, я тебя потом позову.
Поднимаясь по лестнице, Роуз услышала, как Сильви спросила:
– Что это она опять?
Мама что-то ответила, но слов было не разобрать из-за стука ножа по деревянной доске.
Прошло полчаса. Роуз села за домашнюю работу, только вместо задачек по математике перед глазами стояли брызги крови и осколки стекла на полу башни.
– Роуз? – позвала мама. – Что ты хотела мне показать?
– Пойдем, – вскочила Роуз. – Это в башне.
Уголки ее рта опустились. Мама напряженно вытерла руки о фартук и кивнула.
– Ладно, раз ты настаиваешь.
Роуз практически бежала, а мама медленно шла за ней. Мама никогда не спешила.
Спускались сумерки, сентябрьское небо потускнело. Листья клена во дворе мерцали ярким огнем.
– Помнишь рассказы Омы про оборотней? – спросила Роуз, подходя к башне. – Один из них здесь.
Она глянула на маму, ожидая ответа, но та промолчала.
– Оборотень здесь, в нашем мотеле. И он сотворил нечто ужасное.
У Роуз едва не закружилась голова от собственных слов. Мама наконец-то поверит ей, когда увидит кровь. Роуз расскажет ей всю правду о Сильви, и тогда мама обнимет ее и прошепчет: «Бедная моя девочка, ты столько всего пережила. А я тебе не верила. Прости меня».
Дойдя до нужного места, Роуз в смятении уставилась на пол. Ничего. Никакой крови и осколков стекла. Роуз удивленно моргнула, на глаза выступили
