секреты и контроль будут в наших руках.
– Ну и об образе нашей страны во всём мире тоже не стоит забывать. Вспомните, как в тридцатых – сороковых и в пятидесятых – шестидесятых за нас была половина человечества. И не потому, что им так нравились усы товарища Сталина или лысина Хрущёва, а из-за наших арктических перелётов, победы над фашизмом, прорыва в космос. Мы должны быть и для самих себя, и для всех остальных страной Героев и Учёных. Недаром Симонид из Кеи ещё двадцать пять веков назад сказал: «Для полного счастья человеку необходимо Славное Отечество». Именно поэтому нам нужен красный флаг на Красной планете и другие победы в космосе. Иначе кто поверит, что наш строй самый передовой, если мы не можем обойти Америку и Запад там, где нужна передовая наука и техника? Ну а деньги на космос пойдут от запусков спутников на старых ракетах, снимаемых с вооружения, от сокращения расходов на гонку вооружений, от сокращения «помощи» так называемым «братским странам» и всяким «прогрессивным» людоедам.
– Кстати, о «братских странах» и «прогрессивных» людоедах, – заметил Кулаков. – Мне тут Семичастный жаловался, что в МИД не протолкнуться от послов, в основном африканских и арабских, а то и их начальников вплоть до самого высокого ранга, которые требуют объяснений, почему Советский Союз прекратил «братскую помощь»? Они же с Брежневым и другими товарищами в Москве взасос целовались, а кто ещё и с Хрущёвым успел, идут по некапиталистическому пути, проводят антиимпериалистическую политику и вообще строят социализм, как они его понимают, а некоторые даже выучили слова «коммунизм» и «марксизм-ленинизм».
– Ого! Требуют? – иронически произнёс Судоплатов. – И что им ответил Владимир Ефимович?
– Отвечает, что нам их социализм кажется неубедительным, – улыбнулся Кулаков. – Где самоуправление трудящихся, где национальное самоопределение по Марксу и Ленину? Почему в странах, «строящих социализм», засилье средневековых пережитков вроде кланово-племенной и феодальной психологии? Почему развилась туча коррумпированных чиновных бездельников, ворующих по-чёрному? И это не о цвете кожи. Почему построенные с нашей помощью предприятия и поставленная нами техника либо стоят, либо ломаются, либо разворовываются, либо, в лучшем случае, работают в убыток? В общем, дал понять, что халява за счёт русских дураков, которые обеспечат всем от щедрой души, а потом ещё отвалят, только попроси, закончилась и что слова «дружба», «антиимпериализм», «социализм», «марксизм» больше в качестве платёжного средства не принимаются. Похоже, все эти «друзья» такого совсем не ждали и слегка обалдели. Они ведь привыкли при Хрущёве и Брежневе, что стоит наговорить красивых слов о дружбе против империализма и о движении по пути куда-то там, как их сразу начинают осыпать дарами, словно из рога изобилия.
– По нашим данным, – вмешался Цвигун, – некоторые из этих «друзей» уже разочаровались в социализме и заигрывают с Западом. Впрочем, таких немного, большинство понимает, что западники – это не Хрущёв с Брежневым, даром кормить не будут. Так что большая часть разворачивается к Пекину.
– Нам это на руку, – сказал Машеров. – Купленные друзья всегда ненадёжны и продадутся любому, кто больше заплатит. Разве что страх их удержит. Так всё равно продадут, когда решат, что запахло жареным. Пусть маоисты их содержат из своего далеко не бездонного бюджета. Меньше будет средств на усиление армии и авантюры против наших союзников. А от выплаты долгов эти «друзья» никуда не денутся. Мы не Хрущёв с Брежневым и не капитализаторы, чтобы списывать им миллиарды народных денег.
– А как взять с них те миллиарды? – спросил Щербицкий. – Нищета ведь.
– Возьмём, – ответил Машеров. – Нет денег – будут поставлять фрукты и прочую еду, кожи крокодилов-бегемотов и других животных, ценную древесину, да много чего. Уже сейчас всё это появляется в наших магазинах. Или сдавать в концессию месторождения полезных ископаемых.
– А кто разрабатывать будет? – не сдавался Щербицкий. – Опять вкладываться, да ещё в диких местах?
– А нам не обязательно самим всё делать. Создадим совместные предприятия с теми же европейскими фирмами. Из Италии, Испании, Португалии, ФРГ… Их сейчас много в партнёры набивается. С нашей стороны – концессия, с них за половинную долю доходов – разработка и охрана. Пусть каких-нибудь наёмников набирают. А мы только контролировать будем и деньги получать.
– Подведём итог нашего обсуждения, – сказал Романов. – Идеи, высказанные председателем Совета министров, заслуживают одобрения и поддержки. Все согласны? Пётр Миронович, подготовьте их в виде законопроектов с пояснениями, обсудим на политбюро и в Совмине и внесём в Верховный Совет.
Дверь открылась, и в кабинет вошли Шелепин и Матросов.
– Извините за опоздание, товарищи, – сказал Шелепин. – Полёт из Ташкента затянулся, пришлось облетать грозовой фронт.
– Присаживайтесь, – пригласил Романов. – Как дела в Средней Азии?
– Неплохо, Григорий Васильевич, – доложил Шелепин. – Разгребаем, Семён Кузьмич не даст соврать. Теперь есть надежда, что за несколько лет мы сможем вычистить эту клоаку.
– А как Рашидов себя показал? – поинтересовался генсек.
– Работает за десятерых, – ответил Шелепин. – Обо всём долго рассказывать, скажу только, что после того разговора с ним его в Узбекистане уже успели проклясть на полусотне клановых собраний родни «пострадавших» воров и коррупционеров, с Кораном и соблюдением всех обрядов.
– Интересно, – сказал Романов. – А сам Рашидов знает?
– Знает, конечно, – усмехнулся министр внутренних дел.
– И как реагирует? – спросил Романов.
