– Ум, – наконец решил подать голос Илья.
Кто-то из дружины хохотнул, и это вывело черниговского княжича из себя.
– Что ум? По-твоему, мальчишка, я дурак? – взвился Акун.
– Я такого не говорил, – спокойно ответил Илья, поймал одобрительный взгляд бати и продолжил: – Для того чтобы управляться с мечом, у тебя ума хватает. Я говорил о том уме, который нужен, чтобы повелевать… и повиноваться. Да и с мечом… – тут Илья многозначительно умолк.
Не будь Акун взбешен, он бы, скорее всего, не повелся на подначку. Но тут не выдержал:
– Что с мечом? Хочешь сказать, что я в поединке не разделаю тебя, как поросенка?
Илья ухмыльнулся:
– Вот и я о том же. Разве у умного язык бежит впереди дела?
– Ну, ты сам напросился, – ледяным тоном произнес Акун.
Он оценил противника, вернее, полагал, что оценил. И не раздумывая принял решение. Вот именно что – не раздумывая.
– Вызов, – заявил он. – Здесь и сейчас. По-варяжски.
– Акун! – рявкнул Фарлаф. – Ты что, и впрямь ум потерял?
– Пусть, – Духарев коснулся плеча черниговского князя. – Пусть потешатся.
– Да они друг друга поубивают! – прорычал Фарлаф.
– Не поубивают, – негромко произнес князь-воевода. – Наоборот, поладят.
Спокойствие Сергея Ивановича, а главное, его авторитет подействовали.
– Пусть будет так, – скрепя сердце процедил черниговский князь. – Поединок! До первой крови! Чистый!
Всё-таки он опасался, что дело закончится нехорошим, иначе не объявил бы результат свободным от мести.
А вот Сергей Иванович не беспокоился. Может, он недооценивал Акуна, но понимал: без этой схватки тот под Илью не пойдет. Такие, как черниговский княжич, выше всего ставят умение пользоваться оружием. А что до возможной крови, так броня на обоих – наилучшая. От серьёзной раны убережет.
Акун сбросил корзно на руки дружинника, вытянул левую руку:
– Второй меч мне!
И тут же оба клинка запели, обратившись в стрекозиные крылья.
Акун победоносно глянул на соперника: ну как, понял теперь, с кем связался?
– Гудмунд, друже, принеси мой меч для шуйцы, – попросил Илья.
Нурман, не торопясь, подошел к Голубю, вытянул из ножен притороченный к седлу клинок и так же не торопясь передал его Илье.
Акун остановил вращение. Он сообразил, что будет иметь дело с таким же обоеруким, а значит, пугать нет смысла.
Илья встряхнул руками, разминая кисти. Акун ждал. Как бы он ни хотел разделаться с дерзким юношей, но тот не был врагом. Он был таким же варягом, как сам черниговский княжич. Что, впрочем, не помешает Акуну проучить зазнайку.
Илья замер в боевой стойке. Он был готов. Акун тоже. И не желая тянуть, атаковал первым.
Это было прекрасно. Черниговский княжич управлялся с мечами с изумительной ловкостью и быстротой. Каждый клинок плел собственную сеть из настоящих и ложных атак, мелькал змеиным языком, выискивая бреши в защите противника…
Но брешей не было.
Илья не атаковал в ответ. Только защищался, уходя от ударов выверенными до вершка движениями и лишь иногда отклоняя клинок соперника легким касанием левого меча. Даже когда у него появлялась возможность удачного удара, Илья ее не использовал.
Так они и двигались внутри круга дружинников. Акун бил, Илья уходил.
– Думаешь, я устану? – крикнул черниговский княжич. – Напрасно. Я могу так биться с восхода до заката.
– Так долго не потребуется, – отозвался Илья.
Он вроде бы разобрался в акуновых «плетениях».
При всём разнообразии и выверенности движений черниговский княжич действовал по наработанным связкам. Длинным, до десятка ходов. Очень продуманным, включающим и хитрые атаки, и ложные приманки, вроде бы сулящие противнику успех, но на самом деле искусно задуманные ловушки.
Увидел Илья и слабости. Черниговский княжич куда хуже пользовался ногами, чем обученный Артёмом Илья. Еще Акун предпочитал проверенные связки неожиданным, спонтанным действиям. Илья не сомневался: окажись на его месте Гудмунд, черниговский князь одержал бы победу, несмотря на мощь и воинский опыт свея. Тот наверняка угодил бы в одну из хитрых ловушек.
Но Илья попадаться не собирался. С первой же секунды он оценил черниговского княжича как опаснейшего противника. По нескольким движениям, по тому, каким спокойным стал Акун, сделав первый шаг навстречу противнику, по тому, с какой непринужденной ловкостью и абсолютной уверенностью действовал.
Чтобы добиться такой безупречности, надо повторить каждую сложнейшую связку не одну тысячу раз. Чтобы добиться безупречной импровизации,
