Остальные достались бедной лошадке, у которой не было ни шлема, ни брони, ни удачи моровского княжича.
Не теряя время, Илья нырнул за дубовый ствол, присев рядом с Гудмундом, который успел освободить щит от копий и теперь наблюдал за противником через оставленное наконечником отверстие.
Со стороны головы вражеской колонны донеслись торжествующие крики.
Оставшиеся на опушке лехиты оттянулись ближе к дороге.
Илья воткнул в землю трофейные стрелы и ухмыльнулся. Он больше не был загоняемым зверем. Теперь он сам – охотник.
Две стрелы – в правую руку, третья – на тетиву, уже зацепленную кольцом, рывок…
Тетива трофейного лука лопнула с жалобным звоном – Илья натянул ее слишком сильно.
Княжич выругался. Запасной у него не было. И другого оружия нет…
И тут всё закончилось.
По обочинам дороги, очень целеустремленно, оттесняя лехитов, галопом проскакали германские ратники. В одном из всадников Илья, будь у него такая возможность, мог бы узнать своего пленителя, рыцаря Вихмана из Остервальде.
Но между Ильей и дорогой гарцевали лехитские стрелки.
Коротко рявкнул рог, но его перекрыл знакомый волчий вой. Варяги!
Вой подхватили несколько глоток у Ильи за спиной.
– Спасайтесь! – завопил кто-то по-словенски. – Русы! Целое войско!
– Сдается мне, они бегут, – озвучил очевидное Гудмунд.
Прижавшие их враги разворачивались, нахлестывали коней, гнали через кустарник. Прочь, прочь! Весь вражеский отряд тоже разворачивался, неуклюже, оскальзываясь на раскисшей дороге…
– Уходим! Уходим!
Илья выскочил из-за дуба, бросился к бьющейся на земле лехитской лошади, увернувшись от копыт, подхватил чужой лук…
Но стрелять уже было не в кого.
По дороге скакали свои.
Знакомые шлемы, знакомые красные щиты…
Илья сдернул с головы шлем, с наслаждением поскреб мокрую голову и засмеялся.
Бог в очередной раз оказался на его стороне.
В этом неравном бою они ухитрились потерять Викулу. И еще двое выбыли временно: Бочар поймал стрелу в ляжку. Ну и Загрёба ухитрился вывихнуть лодыжку, неловко соскочив с упавшего коня. А вот рана Малиги оказалась пустяковой. Лагодка без труда извлекла наконечник с помощью бронзового расширителя и обычных щипцов. Осталась ранка глубиной в вершок, которая уже через несколько дней затянулась.
Многочисленные синяки и ушибы, которые заполучил Илья, когда дрался с конными лехитами, и то дольше заживали. Ну да его броне досталось куда больше. Пришлось даже отдавать чудо-кольчужку походному кузнецу на исправление и выложить за это полную горсть серебра. Но оно того стоило. Не будь на Илье и его бойцах такой надежной защиты, им бы ни за что не устоять.
А так самым тяжелым оказалось повреждение Загрёбы. Над последним изрядно подтрунивали. Причем не из-за вывихнутой лодыжки, а потому что гридень не пожелал пустить раненого лехитского коня под нож. Передал животное под присмотр обозников, не поскупившись на лечение и корм, что для прижимистого гридня было очень необычно.
Хотя надо отметить, что денег у Загрёбы изрядно прибавилось.
По распоряжению Варяжки всё трофеи, взятые на лехитах, отдали Илье и его людям. Воевода посчитал это справедливым.
И лехиты, и германцы были отменными воинами, дрались с не меньшей храбростью, чем русы, которых на первых порах выручила узость дороги, а позже – беспорядок, который учинил Илья посреди лехитской колонны. И германцы дрогнули не потому, что их одолевали русы, а именно из-за неразберихи, возникшей за их спинами.
Воевода Вольг это отлично понимал, потому решительно отмахнулся от благодарностей Ильи и не менее решительно проявил щедрость.
Илья всё равно отдарился, но по-другому: в разговоре с великим князем промолчал о том, что большая часть германцев и лучшая часть лехитов ушли от возмездия.
Так что Владимир похвалил и Варяжку за правильные и своевременные действия. А вот Сигурда, напротив, попрекнул. И потребовал из собственных средств поощрить Илью за спасение обоза, за безопасность которого отвечал именно ярл.
Сигурд распоряжение исполнил, тоже не пожадничал.
В общем, всё кончилось хорошо. Викулу, понятно, было жаль. Однако войны без потерь не бывает, а гибнут в ней обычно те, кто послабее.
Илья ходил в героях. Его нынешний подвиг, пожалуй, затмил даже пленение Соловья. Соловей – кто? Всего лишь разбойник. А тут – целое германско- лехитское войско, которое княжич моровский остановил едва ли не в одиночку.
