свободы, навязывая то, что ему не нужно, я и выбрала этот путь. И я понимаю, что мне будет непросто, но согласиться на его предложение не могу, и не спрашивай меня почему.
Она снова отвернулась, ссутулившись, и расстроенно вздохнула. Не знаю, что там случилось между этими двумя, мне мало что известно, но ситуация сложилась безвыходная.
– У нас патриархальный мир, Даша. Поэтому или ты сейчас идешь и все объясняешь Ирьяну, или принимаешь мое предложение, – подвел я итог спора.
– Не могу так поступить с тобой: ты предлагаешь мне решение, стремясь поступить ответственно, но тогда я и твою жизнь искалечу – лишу возможности выбрать себе пару по любви, – снова отказалась побратима.
– Даша, – шагнув ближе, обнял ее за плечи, – если ты так убеждена насчет Ирьяна, то, может, и к лучшему оно? Ты мне симпатична, нам легко вдвоем, мы друг друга понимаем, а что еще нужно для семейного союза? Возможно, это как раз мой шанс обрести стабильность?
Даша расслабилась, приникла к моей груди и пробормотала:
– Глупости все это, пару себе надо не по тому, с кем тебе приятно за обедом поболтать, подбирать.
– Даш, – я легонько поцеловал ее в шею, – соглашайся. У нас все получится, я уверен. То, что есть между нами, – это хорошая основа для семьи. И твои проблемы разрешатся, и мне на пользу.
– Ты уверен? Не шутишь? – Даша продолжала с сомнением смотреть на меня.
– Абсолютно. Мы – лучшая пара. Ну после Дианы и Эльтара, конечно, – хохотнул я, припомнив этих голубков. В любом случае выбирай – или так, или идешь признаваться к Ирьяну.
Неуверенно помявшись, побратима наконец прошептала:
– Тогда я согласна – и спасибо! Ты, по крайней мере, не испытываешь отвращения от мысли жениться на мне. Спасибо!
Улыбнувшись, подумал: «А может быть, и правда так должно было сложиться? Дашка… она такая Дашка! Скучной моя семейная жизнь точно не будет!»
Глава 40
Время перелета от Джиала до Эятры пронеслось незаметно благодаря присутствию рядом любимого – в моменты, когда мы с Эльтаром оставались вдвоем, я словно выпадала из реальности, полностью погружаясь в наши взаимоотношения, или занималась мучительными размышлениями о судьбе Даши. Что с ней делать дальше, я вообще не представляла. В то утро, когда я весьма решительно и откровенно высказала подруге свой взгляд на ситуацию с туманными перспективами и оставила ее подумать о жизни, надеялась, что Дарья наконец-то примет единственно верное решение и помирится с Ирьяном. Она и приняла… решение. В таком шоке я не была никогда в жизни! Даже когда очнулась на эятерском корабле после введения сыворотки! Даша ответила согласием на предложение Сеятрика о принятии на себя права ответственности за нее! Такого поворота событий я совершенно не ожидала.
Причем узнали мы об этом за завтраком, а сообщил новость сам Сеятрик. По пути в столовую я заглянула к подруге, но она в ответ на приглашение составить компанию резко позеленела и захлопнула дверь каюты перед моим носом. Понятно, решила тогда я и отложила совместный разговор на потом.
В столовой помимо мужа обнаружила уже привычно угрюмого Ирьяна и, как мне показалось на первый взгляд, немного напряженного побратима. Когда мы все расселись и принялись за еду, гром и грянул. Вернее, Сеятрик озвучил новость. Впечатление на присутствующих она произвела колоссальное. Эльтар сильно удивился, я была шокирована, а Ирьян… Капитан «Астартуса», замерев на минутку после слов Сеятрика, некоторое время просидел, уставившись в тарелку и сжав вилку так, что она погнулась, потом резко встал, не сказав ни слова, развернулся и вышел. Мы молча проследили за ним взглядами, потом синхронно уставились на искореженную вилку, которая так и осталась лежать на столе, служа единственным выражением эмоций капитана. Повисла напряженная тишина.
С того памятного утра Ирьян отдалился от всех: мы не видели его в столовой, большую часть времени он проводил, запершись в лаборатории, а все контакты с окружающими сводил к необходимому минимуму, общаясь четко на профессиональном уровне и не выходя за рамки необходимых для полноценной работы экипажа корабля распоряжений. С Сеятриком он не разговаривал вовсе, более того – не обращал на него внимания вообще! Создавалось ощущение, что друг перестал для него существовать. Выражение лица нашего капитана в те пару мимолетных встреч, когда я его замечала, было безразличным и сдержанным, но отсутствие интереса ко всему окружающему чувствовалось сразу.
Дашка вела себя не лучшим образом. Оставшиеся до прилета дни она почти не покидала каюту, впав в какое-то аморфное состояние. Ее мучили то дурнота, то сонливость, то просто приступ меланхолии. При этом она упорно настаивала на том, что вдвоем с Сеятриком им будет хорошо, и вообще, все случившееся – к лучшему. На прямой вопрос, любит ли она нашего побратима, подруга честно призналась, что нет.
– Но и не ненавижу его, не раздражаюсь от одного упоминания о нем. С Сеятриком мне хорошо – легко, спокойно и комфортно. И я ему тоже нравлюсь, я чувствую, – добавила подруга.
И действительно, по моим наблюдениям, Даша немного оживала, только когда появлялся выбранный ею эятер. Им было хорошо вдвоем – это стало
