Следуя за мной по пятам, брат-близнец с озадаченным видом наблюдал за каждым моим движением. Понять его было можно: я привел тариль к водам озера, в котором ей суждено отыскать свою погибель. Но веду себя так, словно не собирался стать палачом… палача.
— Угу… — Устало размял шею ладонью и присел на корточки, уставившись в пламя. Давненько я не заглядывался на него. — Все очень запуталось.
— Что с рукой? — Прищурившись, брат явно изучал повреждение магическим зрением.
А значит, уже заметил на ней печать чужого колдовства.
— Пришлось разменять ее на пару спокойных дней для нас с ней. — Указав подбородком в сторону усыпленной магией женщины, понял, что не знаю, как стоит представить ее брату. — Иного способа выбраться из капкана не было.
— Ты на пару дней отдал свои силы ради нее? — Хал присвистнул. — Кому? Зачем?
— Вести переговоры отправили Тоиса, все же океан больше по его части. Но я полагаю, он лишь представитель одной из групп наших богов, готовящих переворот и воцарение Талл. Что до причины, они четко дали понять: или угробят тариль, возродив ее в ком-то другом, до кого мне не добраться, или я ненадолго уступлю им контроль над ситуацией.
— И что случилось в эти дни? — Хал понимающе кивнул, когда я, поднявшись, двинулся к озеру.
Мы оба знали, именно в его водах можно обрести утраченное. На это я и рассчитывал, отдавая часть себя. Прямо в одежде нырнул с берега, со знакомым с детства восторгом с головой погружаясь в прохладные воды. По венам словно жидкий огонь прокатился, восстанавливая мое тело, силы и энергию. Рук снова было две!
— Они ее выдернули. — Ступив на берег, я по-волчьи встряхнулся — привычка, выработанная в давно забытые годы детства. — Я что-то подобное и предвидел.
— Переместили в свои чертоги? — Хал, так и застыв между мной и женщиной на лежанке, прищурился. — Знать бы, зачем… Она же тариль! Ей могли поручить уничтожить тебя или совершить еще какую-нибудь пакость.
— Я знаю, — вскинув взгляд, уставился прямо в лицо брата. — Она рассказала. Ей приказали убить тебя. Ну, по факту меня, раз я на время стал Тенью. Но мы-то оба знаем, против кого направлен этот удар. Они даже снабдили ее средством для твоего устранения.
Стянув с шеи шнурок с небольшим кулоном, протянул его брату:
— Осторожнее с этим. Для тебя он смертельно опасен!
Хал изумленно уставился на спящую тариль, после чего медленно перевел взгляд на мою руку с зажатым в ней кулоном со смертью.
— Она сама добровольно рассказала тебе, кого ей поручили уничтожить? И даже отдала яд?! Но…
Естественно, известие о том, что мир перевернулся, звучало бы правдоподобнее. Это же тариль жестокосердных! Живое воплощение Богини Талл, несокрушимая, не знающая пощады и милосердия воительница.
Не факт, что мы вдвоем выстояли бы против нее в схватке. Братец, недоуменно тряхнув головой, снова устремил взгляд на мирно спящую на его лежанке женщину. Вид у нее при этом был очаровательно невинный.
Как я его понимаю! Примерно так же изумлен был сам в ту последнюю ночь накануне возвращения из цитадели. Тогда эта женщина в буквальном смысле сокрушила мой мир.
— Да, поскольку она была уверена, что я — это ты, она честно предупредила меня об угрозе. Повторяю, все очень запутано! — Я потряс вновь отросшей рукой и с удовольствием прислушался к бурлящей в теле силе.
— Тогда ты просто обязан объяснить мне все! Это слишком невероятно и важно, чтобы откладывать разговор на потом. К тому же это едва ли не единственное место в мире, где нас никто не может подслушать. Никто! — Присев у огня, брат скрестил ноги и явно приготовился слушать меня со всем вниманием. — Ты решился на сумасбродную авантюру и сдался в плен этой двинутой на почве убийств бабе, хотя я не раз говорил тебе: в цитадели ты не сможешь убить ее. Там вся сила Талл питает ее. Она пытала тебя — вопли этих оголтелых маньячек были слышны и в нашем лагере. А в последнюю ночь она тебя сломила — твои стоны и крики тоже были слышны в нашем стане. Я уже решил, что тебе не спастись, когда ты умудрился сбежать, спрыгнув со стены.
Даже брату я не мог рассказать о том, что сделала со мной эта женщина в ту ночь.
— В последнюю ночь она меня не пытала. Вернее, не причиняла боли.
Шумно выдохнув, прикрыл глаза, на миг погружаясь в воспоминания о пережитых ощущениях. Тело реагировало трепетом и потоком жаркого желания — я и сейчас не отказался бы вернуться в ту комнату в цитадели жестокосердных.
Именно там я таким невероятным образом обрел нечто крайне ценное — возлюбленную. Понял это мгновенно, мир перевернулся в один миг, наполнив ощущением уверенности: это она. Притом что в жизни не помышлял ни о каких суженых и не искал для себя такой связи.
Свое предназначение выбрал давно: я — воин, и мой удел сражаться, быть одиноким и лишенным слабостей. Но, встретив эту странную тариль, понял мгновенно, что не смогу от нее отказаться. Что сделаю все ради возможности быть с ней, покорюсь ей, подчинюсь ее воле.
— Но твои крики?
