– Стоп, там еще и тотализатор есть? – не донес я до рта кусочек говядины в соусе.
– Если не можешь запретить – возглавь, – кивнул Акено. – Мы устраиваем два тотализатора, малый – для самих школьников и кого победнее, и большой – для всех остальных. Если хочешь, можешь поставить на себя, – пощелкал он палочками, выбирая, что взять. – Стоп, – обернулся он ко мне резко, – ты же… так, – положил он палочки на стол. – Мизуки, он победит в турнире Воинов?
– Да куда ему… – начала Шина.
– Сто процентов, – ответила тоскливо Мизуки. – Накрылось мое эпическое превозмогание, – вздохнула она и, схватив шарик из осьминога, отправила его в рот. – Бли-ин.
– Прожуй, – нахмурилась Кагами.
– Ты несешь бред, – опять встряла Шина. – Да, с Подмастерьями я согласна, но…
– Слышь, – перешла на гоп-сленг Мизуки, – ты хоть раз видела, как он дерется всерьез?
– Миз-зуки, – прошипела ее мать.
– Вот и я не видела, – все-таки закончила рыжая.
Тут уже все посмотрели на меня.
– Что?
– Ты можешь победить любого Воина? – спросила Кагами.
– Это только всеглазастая и всепроницательная Мизуки знает.
– А то ж! – вздернула та нос.
– Син, – пожевал губами Акено, – на тотализаторе турнира будут миллиарды крутиться. Ты уж это… не подставляй, а?
– Все настолько серьезно? – хмыкнул я.
– Скажем так, если ты выиграешь в ранге Воина, клан в моем лице будет тебе благодарен.
– О как… – уже я положил палочки на специальную подставку. Кстати, личные палочки. На них даже серебром мое имя выгравировано. – И сколько я могу поставить на себя?
– На себя – сколько угодно, – ответил Акено. – Но, между нами, больше миллиарда не надо.
– Пф, да где ж я вам столько возьму? – усмехнулся я.
– Ну на убыточную верфь у тебя где-то деньги нашлись? – пожал плечами Акено.
– Верфь? – удивилась вслух Шина.
– Убыточную, – подтвердил ее отец.
– И при чем здесь миллиард? И нехорошо подглядывать за маленькими.
– Да как бы… – развел руками мужчина. – Там многие за ней следили.
– Может, вы свои дела после ужина обговорите? – вклинилась Кагами.
Акено на нее только взгляд бросил, после чего женщина фыркнула и переключилась на служанок, тихо говоря, что убрать, а что принести.
– У меня в любом случае нет таких денег, – подавил я вздох. – А какая в прошлом году была рекордная ставка?
– Мм… – задумался на секунду мужчина. – Там было три ставки по шестьдесят пять миллионов, различия в тысячах. По рекорду не скажу.
Ну такую сумму я найду, учитывая, что она быстро вернется.
– Понятно.
– Но вообще рекорд турнира – ставка в триста пятнадцать миллионов, – заметил Акено. – Четыре или пять лет назад такое было.
– Рейтинг у меня будет так себе, – пробормотал я.
– Мягко сказано, – согласился наследник клана. – Ты будешь в самом конце.
Ну да. При местном поклонении рангам я буду котироваться меньше чем дно. Вон, даже Шина, зная меня как облупленного, ни фига в меня не верит. Хотя тут еще и отношение сказывается.
– Вы сами-то не прогорите? – задал я вопрос.
– Да не должны вроде, – ответил отец семейства. – Смотря сколько поставишь. Хотя нет, все равно не должны. Там же любой уважающий себя аристократ будет ставки делать. А отец в этом году хочет еще и Германию во все это вовлечь. И кстати, из всего клана Кояма ставки может делать только наследник. Точнее, глава и наследник, но глава у нас директор, а ему запрещено.
Очень важное уточнение.
– Давайте все-таки закончим ужин, – взялся я за палочки.
– Син, насколько ты уверен в победе? – не сдавался мужчина.
– Когда надо, и подводные лодки летают, а я просто разбомблю там все в пух и прах.
На следующий день в школе до обеда не произошло ровным счетом ничего. Если не считать за событие большой экзамен до и после
