Знаете, если бы я не видел своими глазами противостояние Мизуки и Идзивару, я бы решил, что нас сейчас очень тонко подкололи. Рыжая – опасная девица, в первую очередь своим непостоянством и непонятностью. Десять минут терпела подшучивания над собой, подпуская жертв поближе, а потом выстрелила… И не поймешь ведь, всерьез она это или нет.
Но все равно весело. Молодца, Мизуки!
– Ужин готов, Акено-сама, – поклонилась подошедшая служанка.
– Ура-а-а! Жратиньки! – унеслась девчонка.
– Почему мне кажется, что нас сделали?
– Потому что так и есть, Акено-сан, – ответил я ему.
Кента по-прежнему отсутствовал за обеденным столом, но это нормально. Он как раз вчера свалил по делам на Окинаву, и в ближайшие три дня старика не будет.
Мизуки уже сидела за столом с палочками наготове и ожидала, лишь когда все рассядутся. Кагами руководила служанками, расставляющими последние блюда. Как принято в обеспеченных семьях Японии, этих самых блюд было полно. Тут, правда, и от количества едоков многое зависит.
На попытку рыжей подцепить кусочек ветчины Кагами отреагировала моментально, хотя вроде и не обращала до этого на нее внимания.
– Мизуки, положи палочки и жди.
– А луковку? – проныла та. Но Кагами посмотрела на нее так, что тон девочки тут же изменился. – Поняла, осознала, – положила палочки на стол Мизуки.
Шина вошла в комнату, когда я уже устроился за столом. Усевшись рядом с Мизуки, она приняла позу воспитанной девочки и начала ждать начала ужина.
– Кояма-сама, – поприветствовал я ее.
А в ответ только косой взгляд.
– Госпожа сказала «фи», – прокомментировала ее поведение Мизуки.
– Передай госпоже, – заговорила ее мать, – что «фи» надо выражать более тонко.
– Кагами-сан… – произнес я укоряюще.
– Извини, Синдзи, – улыбнулась Кагами. – Но это женская солидарность.
– Тогда я… – начал Акено.
– Будешь есть молча. Ведь так, дорогой?
Ответом ей, как вы понимаете, было молчание. Акено всем своим видом показывал, что выбирает, что бы съесть первым.
– Вы предатель, Акено-сан, – вздохнул я. – Ну хоть ты, Мизуки, на моей стороне?
– Конечно! – показала она энтузиазм. И тут же добавила: – Когда мама не смотрит.
– Война против всех, – пробурчал я. – Что может быть лучше на этом свете?
– Давайте уже есть, – покачала головой Кагами. – И заканчивали бы со своей детской войнушкой.
Скажите это моим треснувшим ребрам.
В дальнейшем разговор не касался этой темы, пока плавно не перешел к школьному турниру. Как выяснилось, Акено выигрывал в своем ранге два года из трех и один раз стал чемпионом в стрелковом туре. Стал бы и второй, но на последнем году учебы он красиво, как я понял, слил финал, отдав победу какой-то девчонке по имени Саюми. Самое интересное, что Кагами даже и не пыталась изобразить ревность, они на пару с Акено резко загрустили. Видимо, эта Саюми была их подругой и погибла в прошедшей войне с Докья. Вот я и решил влезть, дабы их отвлечь.
– Кто-нибудь в курсе, Кояма-сама вообще участвует в турнире?
– Я подала заявку на ранг Воина и стрелковый тур, – важно ответила Мизуки.
Ох уж эта рыжая.
– Оу, то есть мы встретимся с тобой аж дважды?
– В смысле? – не поняла Мизуки. Остальные тоже удивленно на меня посмотрели.
– Я тоже на Воинов записался, – пожал я плечами, оглядев всех. – Гулять так гулять.
– Ну что за непруха! – нарушила молчание рыжая.
– А я думал, ты от турнира всеми руками и ногами будешь отбиваться, – произнес все еще удивленно Акено.
– Хочу заявить о себе на этом турнире, – вздохнул я. – Кояма-сама… та, что постарше, – покосился я на Мизуки, – нехило мне репутацию подпортила еще в начале года. Приходится выкручиваться. Да и в целом… – запнулся я, глядя, как все семейство посмотрело на Шину. Не удивленно, нет, уверен, они обо всем в курсе, просто посмотрели. Но когда это делают три человека, да практически одновременно… – Кхм, да и в целом, как мне сказали, участие в турнире только на пользу пойдет.
– Надо будет на тебя поставить, – вернулся к еде глава семейства.
