хитрая и с дикой чуйкой. Прибавьте годы знакомства и поймете, что если она и не осознает умом моего к ней отношения, то чует точно, вот и пользуется напропалую. А родня и в этом мире постоянно пытается оженить своих детей, так что шутка вполне понятная.
Уточнив у пробегающей мимо служанки, где Акено, направился в его кабинет. Надеюсь, он не занят. Шину по дороге встретил. Вскинув нос к потолку, та даже не стала здороваться, уплыв по каким-то своим делам.
Да уж, жена из нее выйдет…
– Акено-сан, – приоткрыл я раздвижную дверь и заглянул в кабинет.
– О, Син, – поднял голову мужчина, – запрыгивай, – махнул он рукой. – Я почти закончил.
Кабинет Акено был выполнен в западном стиле, то есть нормальный рабочий стол, нормальное кресло, шкафы и полки тоже соответствуют. Также в кабинете присутствовал небольшой круглый столик с диваном и креслом, за которым мы обычно и играли в шахматы или сёги. Ну если это не происходило у Кенты.
Дойдя до столика, упал на диван. Он, к слову, когда-то стоял у меня в гостиной. Я за него денег отвалил прорву, даже сейчас он для меня заметную сумму стоит. И так бездарно… утратил. Проиграл в сёги Акено, причем по условиям спора купить такой же я больше не могу. Блин, бесит. А развести сына Кенты на такую же ставку больше не получается.
– Фух, наконец-то, – приземлился в кресло упомянутый злодей.
– Дайте догадаюсь – Кента-сан скинул на вас всю работу в преддверии школьного турнира?
– И так каждый год, – вздохнул мужчина. – Как же все просто было, когда сам там учился.
Ага, тут вам еще и альянс кланов собирать, что происходит нечасто, вот и зашивается человек. Впрочем, сидя на этом диване, мне его совершенно не жаль.
– Бедненький Акено-сан, – усмехнулся я.
– Да уж, в этом кабинете от тебя сочувствия не дождешься, – покачал он головой.
– С таким диваном, какое к вам сочувствие? Давайте лучше в шахматы сыграем.
– Без ставок, – выдвинул условие Акено. – Диван не отдам.
– А-а-а… – махнул я рукой. – Когда-нибудь я найду лучше.
– Вот тогда и о ставке подумаем, – достал он из нижнего яруса стола шахматную доску.
– И решим, что она не нужна, – дело не в боязни проиграть, просто у меня будет лучше, а у него хуже. Этого мне достаточно.
– Себя-то не обманывай, – ответил он, доставая коробку с фигурами. – Куда ж ты денешься, если я озвучу ставку?
– Вот и посмотрим, – не согласился я с ним.
Через десять минут игры и взаимных подшучиваний Акено неожиданно спросил:
– Слышал, ты друзей домой пригласил? Впервые на моей памяти. Рад за тебя, а то все один да один.
И что-то в его словах зацепило мое сознание.
– Они меня просто сопроводили. Беспокоились о моем состоянии после спарринга.
– Ну, – потер мужчина подбородок, внимательно смотря на доску, – тоже неплохо. Даже лучше. Беспокоящиеся о тебе друзья – несомненно отличная новость.
И тут у меня в голове щелкнуло.
– Только это не я пригласил. В смысле это Мизуки дала разрешение на проход в клановый квартал. Я бы не стал наглеть с таким количеством посторонних.
– Да? – поднял он голову. – Странно, – и вновь опустил.
– Что странного-то? – не понял я.
– Мне охрана сказала, что именно ты пригласил. Впрочем, неважно. Главное, это наличие друзей, – произнес он, делая ход конем. Фигурой коня, ну, вы поняли.
– То есть даже охрана так подумала, – скривившись, качнул я головой.
Не смертельно, но кто-то положил еще один кирпичик в стену мнения обо мне. О том, что я человек Кояма.
– А что не так-то? – удивился Акено.
– Да так, – уперся я взглядом в доску.
– А-а-а… – протянул тихо мужчина. – Понял. Не хочешь, чтобы тебя нашим человеком считали?
– Я нацелился на герб, – ответил я, не поднимая головы, раздумывая о ситуации на доске. – И вы это знаете. А класть все яйца в одну корзину и рассчитывать только на клан Кояма – это не дело. О том, достоин ли я герба или нет, у разных людей может быть разное мнение. Если Кента-сан пожмет плечами, кто-то другой может и впечатлиться.
Ну не говорить же, что я больше не доверяю его отцу.
