замедленными движениями набил трубку и неспешно ее раскурил. – Мы ведь предлагали им сдаться, а они, соответственно, не захотели. В такой ситуации надо топить, и никак иначе.
– Но нельзя же так!
– Послушайте, что вам не нравится? – Артиллерист с высоты своего возраста и опыта подавлял оппонента спокойным цинизмом. Остальные собравшиеся с интересом внимали спорщикам, не торопясь, впрочем, присоединяться к той или другой стороне. – Если бы мы их не потопили, то они живо отремонтировали бы свои корыта, и что тогда? Начинать все сначала? Нет уж, увольте.
– И все равно…
– Молодой человек. – Артиллерист выдохнул облачко ароматного дыма, полюбовался на него и вздохнул. – Что вы предлагаете? Прежде чем критиковать, предложите что-нибудь свое, обсудим. Пока же я вижу пустое сотрясание воздуха. А раз по молодости у вас нет своих мыслей, причем грамотных, обоснованных и не ставящих под вопрос успех операции, то выполняйте распоряжения старших по званию и набирайтесь опыта.
Мичман, которого только что при всех так изящно назвали сопляком, возмущенно побагровел, но артиллерист, обернувшись, внезапно крикнул:
– Смолев, подойди!
Немолодой седоусый кондуктор, внимательно осматривавший ствол орудия, краска на котором от жара во время стрельбы скукожилась и висела лохмотьями, повернулся и быстрым шагом подошел к офицерам. Во фрунт, что интересно, не вытянулся. Артиллерист усмехнулся:
– Мы с ним на одном корабле прошли Цусиму… Смолев, вот ты мне скажи, правильно мы сделали, что японцев угробили?
– Так точно, вашбродь.
– А вот мичман Панин утверждает, что не надо было их топить.
– Эх, вашбродь. – Хотя Эссен и стоял достаточно далеко, он все равно явственно услышал вздох. – Не хлебали вы морскую водичку. И не видели, как их корабли по нашим морякам, по головам шли и винтами рубили. И в плену вас не били. Моя бы воля, я бы их вообще из воды не вытаскивал.
– Ладно, Смолев, иди, – махнул рукой артиллерист, прерывая начавший скатываться в неприятное русло разговор.
Эссен тоже не стал слушать дальше и решительно направился к Бахиреву.
Командир «Рюрика» в своей каюте, налив себе рюмку коньяка и вооружившись отточенным до остроты иглы карандашом, привычно колдовал над картой. Все же штурман остается штурманом при любых обстоятельствах. Настроение его было приподнятым, он привычно делал вычисления, мурлыкая себе под нос веселую мелодию. При виде высокого начальства он не прервал столь интересного занятия, лишь кивнул в сторону крейсера – все же авторитетов, перед которыми стоило тянуться во фрунт, для Бахирева не существовало. К тому же здесь были только свои, так что условностями можно было пренебречь.
– Ну, что скажешь, Михаил Коронатович?
– А что говорить? – Бахирев выпрямился, чуть качнулся, держась за поясницу – не мальчик уже, однако, – и повернулся к Эссену. – Камимуру мы, похоже, утопили. Во всяком случае, среди выловленных его не оказалось.
На самом деле адмирал Камимура выжил. Взрывной волной его вышвырнуло из разбитой рубки, и крейсер, погружаясь, не утянул его на дно. В бессознательном состоянии он был поднят на борт спасательной шлюпки, где к лицам и изорванной до неузнаваемости форме не очень присматривались, да и ожоги у него на лице были страшными. Матросы своего адмирала не выдали, и, кто попал к ним в руки, некоторые русские моряки на свою беду узнали намного позже, но это уже совсем другая история.
– Одним врагом меньше.
– Именно так. А в остальном… Угля пока достаточно, но боезапас необходимо срочно пополнить, так что идем к точке рандеву. Пять часов экономичным ходом – и встретимся с кораблем обеспечения.
– Если его без нас уже не встретили, – нахмурился Эссен.
– Во-первых, некому, – Бахирев остался невозмутим, – а во-вторых, он способен уйти практически от любого японского крейсера и утопить любой миноносец, если тому не повезет оказаться на пути «Херсона». Мы ведь это, кажется, уже обсуждали. Что-то ты хандришь, Николай Оттович.
– Устал. Не молоденький, чай, уже. – Эссен и впрямь чувствовал себя, как выжатый лимон. – Надо что-то делать с пленными. Или высадить где-нибудь, или захватить какой-нибудь корабль и отправить их во Владивосток. Команду можно сформировать из бывших наших пленных.
– На худой конец, нейтрала перехватим, – кивнул Бахирев. – Хотя это уже хуже, никогда не знаешь, чего от них ждать. Мы им пленных, чтоб они их в нейтральный порт отвезли, а они их прямиком в Японию. И будут они потом снова с нами воевать.
– Ну не топить же их, в самом-то деле. И оставлять нельзя – даже если ничего не сотворят, просто будут нас объедать. Это ведь под три сотни лишних ртов, на которых мы не рассчитывали и которые нам абсолютно не нужны.
– Да уж, недодумал Андрей Августович, что у нас будут пленные, не предусмотрел, – печально усмехнулся Бахирев.
– Он и так сделал больше, чем можно было ожидать. Колоссальную работу провернул, я, к примеру, не уверен, что смог бы осуществить такое. И потом, – Эссен непроизвольно понизил голос, – мне почему-то кажется, что он вовсе не собирался брать пленных. Каким-то он в последнее время стал… жестким, что ли. Проскальзывали у него в разговоре мысли о тотальной войне, если помнишь, хотя что это такое, можно только предполагать.
