попадает. Ты можешь убрать картинки со своей ленты событий, но на сервере Форума они все равно останутся. То же самое с записями на стене и мгновенными сообщениями. Они остаются навсегда. – Норт пожал плечами. – Есть люди, которые готовы платить, чтобы я убрал нежелательные материалы.
– Богатые люди.
– Очень богатые люди. Им есть что терять, и суммы потерь значительно превышают стоимость моих услуг. Странная публика. Им нужна моя помощь, но они бы предпочли, чтобы я не существовал.
– Значит, твой профиль на Форуме…
– Отмазка на случай, если кто-то начнет копать. Настоящее там – только мои имя и фамилия. Все заходы на Форум, изменения статуса, болтовня в чатах – сплошная подделка. – Норт придвинулся и взял мои ладони. – Я скрывал все это от тебя… Мне не хотелось, чтобы ты видела во мне беспринципного хакера. С тобой я хотел быть настоящим. Таким, какой есть на самом деле.
От него пахло кофе и мятой. Я порывисто наклонилась к нему, и, прежде чем встретились наши губы, встретились наши зубы, поскольку я не удержала равновесия.
Наш поцелуй был затяжным. У нас обоих перехватило дыхание: у него – от удивления, а у меня – от радости и неожиданности.
– Ну вот, признался тебе во лжи, и что теперь? Придется еще чаще все прятать от тебя, – хватая ртом воздух, сказал Норт.
– Не придется, – возразила я, хлопая его по руке. – Получишь разовый пароль, только и всего.
– Обязательно им воспользуюсь.
Норт нахмурил брови, и мое бесшабашное веселье мигом исчезло. Мы оба вспомнили о файле.
– Я должна видеть тот файл.
– Сейчас увидишь.
Норт вытащил из кармана тяжелый, неуклюжий айфон. Старое устройство было вдвое больше моего «Джемини». Больше всего меня удивило, что айфон работал. Норт постучал по иконке, раскрывающей меню.
– А сеть ты откуда берешь? – удивилась я. – Сейчас же совершенно другая технология. Не помню, как та, старая, называлась.
– Wi-Fi, – улыбнулся Норт. – Потом она была нещадно вытеснена современной сетью Li-Fi. VLC – коммуникационные сети на основе видимого света – заменили прежние системы мобильной связи. Я кое-что смыслю в этом, и для своих нужд соорудил у себя на крыше точку доступа. Берет даже здесь, в склепе.
Норт набрал на виртуальной клавиатуре несколько слов, затем передал айфон мне. Сам он затих и молча ждал, пока я читаю.
К концу первой страницы я ощутила позывы на рвоту. Да, это был журнал. Журнал слежки за мной. Там было отмечено все, что я делала и говорила с самого момента нашего приезда в кампус. В каждой записи Херши старалась выставить меня неуравновешенной особой с уязвимой психикой. Я высказывала «параноидальные» мысли о ненависти доктора Тарсус ко мне. Херши находила у меня «болезненную привязанность» к советам Люкса, отмечала «скрытность» – я, видите ли, избегала говорить с ней о прошлом моей мамы – и «зацикленность» на мамином кулоне. Дойдя до середины второй страницы, я бросила чтение и закрыла глаза.
Норт подвинулся ко мне и обнял за плечи:
– Как ты думаешь, кому она отправляет свои доносы?
Я покачала головой. У меня не было даже отдаленных догадок. Может, это кто-то из тайного общества? Могло ли это быть частью проверки моей пригодности? В таком случае лучшего исполнителя, чем соседка по комнате, не найти. Но зачем Херши понадобилось топить меня, да еще с таким усердием?
Я сидела с закрытыми глазами. По щекам текли слезы. Норт поцеловал мою мокрую щеку. У него был холодный нос, и это заставило меня, вопреки всему, улыбнуться.
– Мне пора, – неохотно произнесла я, возвращая Норту айфон. – Сегодня у меня еще есть занятия. И потом, я должна поговорить с Херши.
– Ты собираешься все ей рассказать?
– По-иному нельзя. Не волнуйся, про тебя я не скажу ни слова.
– Можешь говорить сколько захочешь, – разрешил мне Норт, вставая. – Скажешь, увидел файл на ее унисмарте и открыл. Только про копирование помолчи.
Он протянул руку. Я встала, как ватная кукла. Ноги отказывались меня держать, и я привалились к Норту.
Задержись я здесь еще на пару минут, дневные занятия точно будут пропущены.
– Спасибо, – пробормотала я, силой заставляя себя отойти от Норта. – И за найденный файл, и за то, что показал его мне.
– Не стоит благодарности.
Он открыл дверь склепа. Мы вылезли под дождь и снова поцеловались.
