брандмауэр «Гнозиса». Такое не по силам даже мне. Поверь, я пытался, и не раз.
Сдерживаемые слезы хлынули горячими струйками. Я отвернулась.
– Получается, я бессильна что-либо сделать.
– Нет, Рори, ты далеко не бессильна. – Норт обнял меня за талию. – У тебя есть куда более совершенный советчик, чем Люкс.
Я ожидала услышать что угодно, только не это.
– Ты что же, предлагаешь мне доверять Сомнению? – с нескрываемым упреком спросила я.
– Да, Рори, – тихо ответил Норт.
– Ты… ты тоже слышишь голос?
Норт кивнул, продолжая внимательно глядеть на меня:
– Не каждый день и не по всякому поводу. Иногда. Голос посоветовал мне поговорить с тобой.
– А ты обращался к врачам?
– Зачем? – поморщился Норт. – Чтобы меня до одури накачали антидепрессантами? Нет уж, спасибо. Пока что мои мозги меня не подводили.
Те же слова я постоянно слышала от Бека.
– А вдруг мы с тобой… больные?
Мне было легче произнести «больные», чем «сумасшедшие».
– Ты ощущаешь себя больной? – спросил Норт.
– Нет. Но я читала результаты исследований и…
– О чьих исследованиях мы говорим? – с издевкой спросил он. – О тех, что сделаны «учеными с большой буквы»? Гениями, которые в свое время объявили Землю центром Вселенной?
– Хорошо, если это не болезнь, тогда что? Если это не слуховые галлюцинации, тогда откуда исходит голос?
– Не знаю, – честно ответил Норт. – Может, от какой-то Высшей силы? Раньше люди считали его голосом Бога.
– Но это безумие! – выкрикнула я.
Норт поморщился, как от боли.
– Пусть не безумие, – спохватилась я. – Я не то хотела сказать. Тогда зачем Бог наделил нас разумом? Зачем дал инструмент, против которого сам же возражает?
– Человеческий разум убедил Еву отведать плод с запретного древа, – бросил мне вызов Норт.
– А что, если Сомнение – это другой голос? – парировала я. – Голос Змея?
– Ты всерьез этому веришь?
Я задумалась. Мысленно перебрала все, что знала о голосе, звучавшем у меня в голове. Вспомнила, когда и что он говорил. Вспомнила ребятню на плоту. Ведь голос пытался тогда помочь мне спасти их.
– Не скажу, что верю, – ответила я. – Иногда этому голосу стоит доверять. Но не постоянно. А то он станет… вторым Люксом.
Норт завернул рукав и показал мне еще одно татуированное изречение. «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих»[23]. Шрифт был простым, без украшений. Я дотронулась до темно-синих букв. В них ощущалась истина. Я как раз и была сейчас таким человеком. Неуравновешенным, с двоящимися мыслями. И моя неуравновешенность была спрятана очень глубоко. Двойные мысли – тоже.
– Это слова из Библии, – пояснил Норт. – Из Послания Иакова.
Людей с двоящимися мыслями медицина называла греческим словом «dipsychos». Двоемыслие упоминалось в числе патологий, приводящих к акратической паракузии. Мой учебник тоже клеймил двоемыслие, представляя его как нескончаемую войну между голосом разума и голосом Сомнения. А полем битвы был мозг человека.
– Соперничающие голоса были, есть и будут всегда, – услышала я слова Норта. – И у тебя в голове, и в окружающем мире. Но нельзя всю жизнь разрываться между ними.
– Ты предлагаешь мне научиться выбирать?
– Зачем тебе что-то предлагать? У тебя и своих мозгов хватает. – Норт потянулся и выключил компьютер. – Но если ты не выберешь сама, выбор сделает окружающий мир и навяжет его тебе.
Глава 17
