– Если дом им и правда нужен, то вполне могут.
Немцы пошли без танков, но выгнали БТР и установили два орудия, прямо между домами, что были перед нами. В одном из домов в окнах показались головы в касках, и на нас уставились сразу четыре пулемета. Блин, нас сейчас убивать будут, так и сказал Петрухе. Тут раздались голоса в подъезде, и мы отвлеклись.
– Иванов, ты живой? – услышал я от дверей и увидел Нечаева.
– Да нас и ломом хрен убьешь, вы, товарищи командиры, вернулись удивительно вовремя, – я указал себе за спину, подразумевая фрицев на позициях.
– Нам тут продержаться пару часов, подойдет подкрепление, и пойдем к вокзалу. Там первый батальон помогает НКВДэшникам вокзал взять.
– Вот это, блин, порадовали, товарищи командиры, нам тут бы для начала выжить, а вы уже наперед заглядываете. Ладно, пойду, местечко себе подберу, Петро, ты со мной?
– А куда я от тебя денусь-то? Товарищ командир, разрешите?
– Да идите уже. Слышь, Иванов, ты, помнится, винтовку с оптикой хотел?
– Да, – у меня глаза загорелись, – еще как хотел!
– Ну и хоти дальше. Комполка сказал, нету у нас винтовок снайперских…
– Грех смеяться над больными людьми, – произнес я, видя, что этот гад, командир, издевается надо мной.
– А вот двух стрелков из дивизии мне дали. С винтовками, разумеется.
– Вот это другой разговор, где они? Я им место покажу знатное…
– Внизу, осматриваются.
У подвала я столкнулся с двумя мрачными, как сама жизнь, бойцами. У одного в петлицах четыре треугольника, у второго два. Перекинувшись парой фраз, отвел их наверх и показал завал на третьем этаже.
– Как вам местечко? – Старший по званию присел на колени и, достав бинокль, осмотрел округу.
– Пойдет, уходите отсюда, вам и внизу работы хватит, не надо привлекать внимание противника автоматическим огнем.
– Как скажете, уважаемые, – я ретировался, но не вниз, а перелез во второй подъезд, там у нас два расчета с ПТРС сидят.
– Эй, бронехалтурщики…
– Это еще что за… – полетело мне в ответ.
– Спокойнее, спокойнее. Вы чего же тут отдыхаете, извольте спросить? – это я пристал к расчету одного противотанкового ружья.
– Так нет же танков-то, чего нам патроны тратить, их всего сорок штук.
– А что вы сможете супротив танков-то?
– Ну, гусянки посбивать, повернуться удачно, так и зажечь можно! – отвечал мне первый номер, стрелок то есть.
– Мужики, вы, блин, как не свои прямо. Вон же БТР вылез, ну так и проткните его к хренам собачьим.
– А нас тут из орудий и похоронят заживо, – был ответ.
– Так, мужики, вас, блин, два расчета, щит у пушки ваш снаряд не задержит, расхреначиваете орудия, потом БТР, все ясно? – я придал голосу командные нотки, и бойцы подобрались.
– Попробуем… – ответил все тот же стрелок, а дом в этот момент содрогнулся от первого попадания.
– Давайте, ребятки, а то они нам сейчас здесь свежих мертвяков наделают! – выругался я и убежал.
Вернувшись к лейтенанту, доложил, что бронебойщики готовы, если отработают, как надо, эту атаку мы сдюжим.
– Слушай, а ротный здесь был? – вдруг спросил Нечаев.
– Это такой гордый горэц? – спросил я, имитируя кавказский акцент.
– Значит, был. Чего же он, дурень, в тыл-то побежал во время обстрела?
– Да кто его знает, нервный он какой-то, – ответил я.
– Был… – произнес лейтеха, а я застыл.
– Как это – был?
– Да вот так, снаряд, видимо, рядом рванул. Между домами видели, когда сюда шли. Весь переломанный, вряд ли долго мучился, – покачал головой Нечаев.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день! – только и смог произнести я. Ну надо же, как вовремя-то. А и фиг с ним, тут бойцов жалеть надо, а не говно всякое, что из себя генералов корчит. Теперь еще и наградят посмертно.
– Пошел я, увидимся…
Первую атаку мы отбили довольно легко. Командир назначил штатного бегуна, паренек лет восемнадцати, бегал из подъезда в подъезд, узнавая новости. За всю первую атаку только семеро раненых, причем легко. Мы же выбили у фрицев по два расчета на каждом орудии, зажгли БТР и постреляли
