заметил, что один был ранен осколками, а упав, видимо, свернул шею, еще бы, четвертый этаж, а внизу битый кирпич. Начинаю новое восхождение. Едва не сорвавшись на уровне третьего этажа, чуть перевожу дух, раненая рука совсем не дает возможности пользоваться ей в полную силу. Чую, как по ребрам уже течет что-то липкое, наверняка шов разошелся. Поднявшись наконец, офигел, фрицы сидели здесь на пятачке меньше двух квадратов, да еще и с рацией. Жаль, я не умею ей пользоваться, да и немецкого не знаю, а то бы обязательно воспользовался.
Немецкие наблюдатели оставались невидимыми для наших стрелков благодаря куску сохранившейся стены. Если присесть на корточки, тебя и не видать. Зато в окно, обращенное к немецким позициям, обзор был… Приладив винтовку на остатки подоконника, я начал выбирать цели. Ух, как они забегали-то, когда первым свалился с пулей груди командир расчета. Укрыться фрицам было просто негде, «ишаки» стояли открыто, три установки, вокруг сновали солдаты из расчетов. Стрельбу они прекратили мгновенно, я успел завалить всего троих. Пробовал стрелять по штабелю с минами, ни фига не рванули, обидно. Когда увидел позади минометов немцев, катящих орудие, сглотнул.
«Ах, вы так, суки!» – противник, видимо, решил меня зачистить прямым выстрелом, расчет верный, щиток орудия мне не пробить. Убрать успел лишь двоих из четверых, что несли позади упоры. На некоторое время передвижение застопорилось, но немцы решили, что орудие уже стоит вполне себе хорошо, и, растащив упоры, начали наводить.
Я видел, что орудие у немцев далеко не гаубица, но и из этого ПТО вполне можно сложить оставшуюся стену, за которой я укрывался. Как спускался вниз, даже не помню, казалось, просто летел. До кучи оставался всего один этаж, когда стену потряс удар снаряда, а чуть позже прилетел грохот. Сверху что-то посыпалось, но я уже летел вниз, просто спрыгнув. Отбежать я успел всего на пять шагов, когда стена с хрустом начала заваливаться и, осыпаясь, подняла тучу пыли. Укрывшись за углом рядом стоящего дома, прикидывал, что еще можно сделать. Даже если расчеты сейчас пополнят солдатами, они же не знают, куда стрелять. Дело в том, что немцы уже кинули с соседней улицы подкрепление к домам, которые штурмовали наши бойцы. Если минометчики будут стрелять по последним координатам, то положат своих. Значит, нужно ждать новых корректировщиков. Мест тут немного, взять хотя бы этот дом, куда я сейчас забрался. Скорее всего, сюда они придут, удобное место, только слишком оторвутся от своих, и наши смогут сюда подойти в любой момент. Если сажать здесь наблюдателей-корректировщиков, то только в сопровождении взвода пехоты. А мы подождем и посмотрим.
Установив две растяжки, оставшимися гранатами на входе в разгромленный подъезд и дыру в стене, что давала возможность попасть внутрь дома, я спрятался внутри. С собой, кроме винтовки, у меня был пистолет и нож, гранаты кончились, да и бог с ними. Заныкался я хорошо, крыши у дома не было, а чердак был завален обломками стропильной системы и кусками рваного железа, вперемешку с битым кирпичом от разрушенных труб отопления. Глотнув из фляжки, о, даже жить захотелось, стал ждать, приготовив пистолет и запасные магазины, у меня их аж четыре штуки.
Немцы появились спустя двадцать минут, еще бы, их торопят, там, в домах, их товарищи погибают. Я, кстати, осмотрел, насколько мог, атакуемые дома, бом идут страшные. Где-то возле Г-образного стоял и горел немецкий танк, наверное, прятался рядом, а при атаке вылез, но наши его сожгли.
Появились немцы с шумом. Рванула растяжка, глухо свистнули по округе осколки. После короткой немецкой тирады, наверняка матерятся, спустя несколько секунд рванула и вторая граната. Хорошо, что у меня были эти гранаты, что бы я без них делал… На чердак, а откуда им еще будет видно лучше всего, немцы поднимались пару минут, наверное, мины ищут.
«Да идите спокойно, брюхоногие, нет у меня больше мин», – подумал я, беря на прицел дуру в чердаке, через которую можно попасть наверх. Я, кстати, задолбался сюда залезать, с моей-то рукой. Оставив винтовку в стороне, был готов к появлению немцев. Сначала появился тощий фриц, в каске и с автоматом. Положив МП перед собой на чердачный пол, он стал втягиваться в дыру. Стрелять прямо сейчас нельзя, мне нужны гранаты, а они у немца точно есть, отсюда вижу, две штуки за поясом висят. Немец залез и, подняв автомат, стал осматривать чердак, но с места не сходил. Следом за этим воякой на полу чердака появилась рация, эх, богаты немцы таким добром, не то что мы.
Немец меня увидел, но было поздно, для него. Свободной рукой я показал ему подойти, и он ведь сделал пару шагов. Фриц как завороженный смотрел в темное отверстие парабеллума, автомат он уже отпустил, когда я, покачав головой, дал понять, что он умрет быстрее. Наконец, в дыре появился следующий тип. Залезал он, как и первый, спиной ко мне. Выстрелив дважды, один во второго, а следующим уже пришлось валить первого, а то он автомат начал поднимать, прыжком оказался возле подстреленного и дернул у него гранату. Колпачок на хрен, дергаю шнурок, и граната летит в дыру. Спустя пять секунд грохает взрыв, снизу раздаются стоны, но их заглушают очереди из МП. Сколько вас там еще? Вторая граната летит в дыру, и сначала раздается топот, а затем вновь бахает взрыв. Снимаю с трупа его автомат, из подсумка тяну запасные магазины, повоюем еще. У того, что лез вторым, а умер первым, тоже замечаю «колотушки» под ремнем. Ползу к нему и… в дыру, прямо передо мной влетает граната. Странно, но паники нет вообще, мысль пролетела только одна, сразу кинули или нет, думая, уже спихивал «колотуху» вниз. Взрыв раздался тут же, вряд ли даже до пола долетела. Меня чуток оглушило, но это фигня. Вот, блин, ситуевина. Немцы хотят меня завалить, а не могут достать, я хочу сделать то же самое, но также не могу достать врагов. Разница лишь в том, что они могут уйти, а я нет. У меня вновь две гранаты, но кидать не тороплюсь. Фрицы могли уже смекнуть и попробовать пройти другим подъездом. Если так, то они меня зажмут. Вскакиваю и бегу к люку в соседнем подъезде, не добежал чуток, нет подъезда-то, оглядев провал, решив, что тут противник не поднимется, возвращаюсь назад к дыре. Возле пролома в полу поднимаю радиостанцию и швыряю вниз, на землю. Хоть и увесистая, но докинул до края, аппарат полетел вниз и, надеюсь, разлетелся на кусочки.
– Рус, сдавайс! – послышалось откуда-то снизу, даже и непонятно, где «переговорщик» стоит или сидит?
– Русские не сдаются, – кричу в ответ и сталкиваю тело убитого фрица вниз. Раздается стрельба, я затихаю.
