дополнительный бронежилет старого образца. Ничего, что жарко, – бережёного бог бережёт. В подобных местах имеет смысл свято соблюдать заветы японского капраза Окумия, который в 1943–1944 годах служил начштаба морской авиабазы в Рабауле. А он советовал в тропиках носить не сандалии, а армейские ботинки, длинные штанины и рукава и ни в коем случае не ходить под солнцем с непокрытой головой. Понимающий был чувак, раз умудрился остаться в живых и мемуары накатать…
Сначала мы резво ехали по оставшемуся опять-таки со времён португальского диктатора Салазара шоссе. Так сказать, африканский ленивый хайвей, который не любит больших скоростей. Но потом свернули на грунтовку, ведущую в сторону моря, и я понял, что здешняя шоссейка на её фоне ещё очень даже ничего. Красноватая пыль саванны полетела во все стороны из-под колёс, сбочь дороги (как написал бы, наверное, М. Шолохов) мелькал то тёмный пальмовый лес, то саванна, с редкими, отдельно стоящими разлапистыми деревьями и какими-то холмами (а может, и горами) на горизонте, а окружающий пейзаж по сторонам дороги чем дальше, тем больше открывался во всём своём поразительном убожестве.
Оно и понятно, до конца 1990-х здесь почти тридцать лет шла полномасштабная «гражданка», потом местные стали как-то отходить от неё, но мировой экономический кризис не дал им времени и средств хоть немного облагородить здешнюю жизнь. Поэтому Ангола – не то место, где можно, как, к примеру, в Европе, встретить на своём пути брошенные автозаправки, гостиницы, автобусные остановки и прочие придорожные следы цивилизации. Ту пару деревень, мимо которых мы проехали, можно было считать таковыми очень условно, поскольку состояли они из земляных (или саманных, уж не знаю, из чего именно здесь строят жилища) хижин, крытых пальмовыми листьями. Немногочисленные чернокожие пейзане из тамошнего народонаселения даже не посмотрели в нашу сторону.
За первые три часа пути мы встретили на дороге только две машины – мерседесовский грузовик, под завязку нагруженный каким-то барахлом, с набитым пассажирами кузовом. Грузовик мотало на ухабах так, что казалось – ещё немного, и он опрокинется. Потом навстречу попался древний джип «Тойота», разрисованный полосами диковатого охряно-яичного камуфляжа, с какими-то местными типами то ли в военной, то ли в полицейской форме.
Один раз на обочине мы увидели проржавевший насквозь танк Т-55, капитально заросший местной слоновой и прочей травой, лишнее напоминание о большой войне 1980-х.
Наши БРДМки шли на удивление хорошо, без перегревов с закипанием радиаторов и прочих отказов. Уже ближе к району высадки, километрах в тридцати-сорока от нашего пункта назначения, начал попадаться бредущий по обочинам народ – полуодетые (про некоторых из них, чей гардероб состоял исключительно из набедренных повязок, «полуодетый» – слишком уважительное определение) местные, тощие губастые мужики, женщины с узлами на голове, дети с раздутыми от голодухи и поедания всякой растительной дряни животами. Изредка попадались и европейцы, тоже донельзя тощие и оборванные, одетые в какие-то немыслимые лохмотья.
Потом впереди, по обочинам дороги, мелькнула пара каких-то палаточных городков с красными крестами на флагштоках, а затем мы наконец увидели первый армейский пост, в виде перегородившего дорогу БТР-70. За постом, по обочинам, стояло ещё с пяток БМП-1/2 и три танка, все еле дышащие и разнотипные – по одному Т-55 и Т-62, за которыми просматривался видавший виды Т-72.
Чем больше я разглядывал местное воинство, тем чётче понимал – никакая это вообще не армия. В Средней Азии разные басмачи и душманы и то лучше вооружены и организованы. Колёсная техника, в виде разномастных грузовиков – ГАЗ-66 (в кузове одного торчала ЗУ-23-2, но расчёт отсутствовал, а стволы чуть ли не упёрты в землю), «Уралов», ЗИЛ-131 и каких-то древних юаровских и европейских машин была беспорядочно расставлена (чуть не подумал – брошена) прямо по обочинам дороги. Вокруг слонялись без дела местные вояки в зелёной или камуфляжной форме. Вид у вояк был по большей части скучающий, а облезлые «калаши» они держали в руках словно палки. Видимо, это и были «главные силы» той самой бригады. Как говорится, хуже бывает, но очень редко. Тем более что до наших ушей уже вполне долетали отдалённые звуки редких выстрелов (даже не перестрелка, а так, что-то типа тупой «демонстрации присутствия») и характерный шум винтов чужих вертолётов, которые, похоже, болтались где-то у линии горизонта.
– С машин не слезаем, ждём! – объявил я своим бойцам. – Быть готовым в любой момент занять круговую оборону!
Подчинённые, кажется, прониклись, некоторые даже «сферы» надели.
Между тем наш проводник спрыгнул с брони и двинулся к посту. С тамошним начальником он довольно долго то ли гортанно переругивался, то ли просто разговаривал. Между тем черномазые солдатики с поста ошалело пялились на Тупикову, которая, совершенно никого не стесняясь, довольно-таки эротично натягивала на себя комбез и напяливала разгрузку. Повоспитывать её на предмет «облико морале» я опять не успел, поскольку за постом наконец появился обшарпанный ГАЗ-69 (господи, оно у них ещё ездит, ущипните меня!) с парой европейцев, направлявшийся в нашу сторону.
– Рустик, – сказал я Хамретдинову. – Ты камеры и флешки к ним захватил?
– Так точно.
– Тогда держи одну камеру всегда наготове, а лучше – хорошо закрепи её где-нибудь, хоть даже на своём «котелке». И с этого момента снимай всё вокруг. Понял?
– Понял, тарищ майор, а зачем?
– А для отчётности.
Компактную камеру, пригодную в том числе и для нашлемного ношения, мы на сей раз взяли на дело как раз по моему настоянию (в обычной нашей практике это особо не требуется – кому сейчас есть дело до просмотра и анализа видеозаписей, но сейчас-то случай явно особый), поскольку я закономерно
