и заткнулся, схватившись за грудь и натужно закашлявшись.
– Мочалка, ну а ты как, не хочешь представиться приличным людям? – обратился Костик к плачущей девушке.
– А зачем, – откашлявшись, поинтересовался главарь. – Ты что, с ней разговаривать, что ли, собираешься?
– И вправду, чего это я? – вновь загоготал бандит.
Антон лежал недвижно и тщетно пытался собраться с мыслями. Похоже, удар по голове был слишком силен – мир то приобретал невероятную четкость, то ускользал куда-то…
Он с каким-то отстраненным вниманием изучал бандитов. Все трое, несмотря на разницу во внешности, чем-то похожи друг на друга. Приблизительно одного возраста, с одинаковой печатью привычного зла на лицах. На пальцах у всех троих ярко блестели перстни с камнями и без. Да и другие украшения имелись. Вон, у Лысого на шее аж две массивные цепи – золотая и, кажется, платиновая.
Но имелись и индивидуальные черты.
Так, волосы Длинного были собраны в хвост, а сам он выделялся какой-то болезненной худощавостью и странным выражением черных блестящих глаз – такие лица Арсеньев видел у наркоманов в завязке.
Летеха был довольно гладко выбрит и вообще претендовал на некоторое щегольство.
На поясе у Шрама висело два клинка – широкий мачете и кинжал музейного вида (может, из музея и перекочевавший к ублюдку).
– Слышь, Сундук, – обратился Костик к высокому. – Ты как насчет «клубнички»?
– Не, я пока пропущу, позже, может… – произнес вдруг Длинный. – Куража нет. Опять же, связанную неинтересно…
– Дык связали-то, чтобы не брыкалась, а то слишком буйная! Можем не удержать! А так она верняк умницей будет! – мерзко облизнулся Лысый. – Ну как, – наклонился он к девушке. – Давай-ка сделаешь это по-хорошему. Если понравишься, может, живой останешься. С собой за Периметр даже заберем. Ну или хоть похороним по-людски…
– Оставь меня в покое… – пробормотала девчонка.
– Ну не ломайся!
– Не… не надо…
– Сундук, братуха, она, по ходу, хочет, чтобы ты занялся ею! – глумливо хохотнул Лысый. – И ей, видать, не глянулся. Она, по ходу, худосочных мужиков любит. Может, все ж займешься?
– Займется. Но после меня… – веско сказал главарь. – Покурите, пока есть время…
– Командир, это не по понятиям, – неожиданно набычился Лысый. – Мы ее первыми надыбали.
Летеха недобро посмотрел на подчиненного, а потом вдруг усмехнулся:
– Пожалуй, ты прав, брателло! Развлекись, заслужил!
Краем все еще мутящегося сознания Антон почему-то подумал, что «командир» этого упрямства подчиненному не забудет и при первом же удобном случае всадит Лысому в спину нож или пошлет в аномалию.
– Ну что, телка, давай, что ли, знакомиться будем?
Присев на корточки, лысый бандит достал нож и, распоров скотч на щиколотках жертвы, с силой развел ноги девушки в стороны.
– Уроды вы! – всхлипнув, выкрикнула она. – Ненавижу вас! Нет, больно, уроды!!!
Шрам деловито загнал в землю мачете, за ним второй, антикварный нож и примотал к ним как по волшебству появившимся шнуром голени несчастной. Именно так вязали, обездвиживая, в спецназе. Горбашов учил подопечных этой премудрости и даже показывал, как можно высвободиться в таком положении…
И опять Арсеньев поразился – ведь все это происходит на самом деле!
Сейчас эти мерзавцы надругаются над беззащитной девушкой, потом убьют его – и все кончится. Ну почему он так спокойно об этом думает? Вот только откуда внутри этот холод, щупальца которого проникают до самого сердца?
Но какая разница, если сейчас все кончится? И не придет спасение в последний момент, как бывает в романах и фильмах, но, увы, почти никогда не бывает в жизни.
Между тем Лысый поднялся и стянул бронежилет. Повернувшись к Антону спиной, он спустил замызганные джинсы.
– Ну, это… сейчас… того… – захрюкал он довольно и вдруг завопил не своим голосом: – Эааааааааа!!!
Хрустнуло, как будто сломалась толстая ветка, и пах его брызнул кровью и мелкими ошметками. Не переставая верещать, Шрам скорчился и рухнул наземь.
Длинный только еще потянул винтовку из-за плеча. Но кровь уже хлестнула из его левого глаза. Парень зашатался, как подрубленное дерево, и упал, широко раскинув руки.
В дело явно вступил очень меткий стрелок.
Оба выстрела донеслись со стороны леса.
