– О Господи!.. – выдохнул Жузнев, когда первый шок от увиденного прошел.
Ошарашенный доцент, не в силах поверить собственным глазам, гладил и щупал семейство двустворчатых раковин, прилепившееся к ближайшей к нему колонне южного зала станции «Парк Победы», посвященного Отечественной войне 1812 года.
С трудом спустившись в подземный вестибюль одной из самых глубоких станций московского метро, они оказались перед выбором, куда идти дальше: в северный, посвященный Великой Отечественной, или в его «близнец» южный. Оба зала имели идентичное оформление, отличающееся лишь цветом облицовочного камня да сюжетами панно, выполненных великим и ужасным Зурабом Церетели.
Анатолий Петрович как представитель старшего, а следовательно, более консервативно настроенного поколения настаивал, что идти надо «на север», и даже пропел голосом Кобзона: «Поклонимся великим тем годам…» Юные и романтически настроенные «братцы-акробатцы», в свою очередь, требовали идти «на юг», к Кутузову и Багратиону.
– Вы еще монетку бросьте! – прикрикнул на спорщиков Дракон, поворачивая-таки на юг.
Гриша с Гошей по-ребячески показали доценту языки. Тот возмущенно хмыкнул, но примкнул к большинству.
В подземных галереях было темно и сыро. Идти пришлось чуть ли не по колено в воде. Лучи фонариков выхватывали черные и серые плитки мрамора, которым были облицованы стены. Местами на мраморе приютились причудливые растения самой разнообразной окраски, но чаще всего темно-красного цвета.
– Rhodophyta! – потрясенно гладил отростки Жузнев.
– Красные водоросли, или багрянки, – пояснял сталкеру и десантникам Антон.
– Chlorophyta, – ласково шептал доцент растениям уже зеленого цвета.
– Зеленые водоросли.
Но подлинное потрясение ждало биологов, когда они таки добрались до южного зала. Весь пол, также покрытый водой и водорослями, причудливой формы прямоугольные колонны, казалось, склонившиеся под тяжестью сводов, были буквально облеплены сотнями раковин. Маленьких, всего в несколько сантиметров длиной, среднего размера, в восемь – десять сантиметров, и воистину гигантских, до полуметра.
Артема в первую очередь заинтересовали средние и большие. С помощью ножа он отодрал одного из зубастых моллюсков от стены и разжал створки.
Вот и момент истины. В центре желтой слизистой массы покоился шарик перламутрово-зеленого цвета.
У последовавших его примеру сталкера и адъюнктов во вскрытых раковинах обнаружились такие же кругляши, но уже синей, красной и черной в крапинку расцветки.
– Сколько же их тут? – пробежался лучом фонаря по залу начлаб.
Сколько хватало освещения – везде были удивительные моллюски. Даже если предположить, что не у всех в чреве имеются чудо-шарики, все равно предполагаемый улов превосходил самые смелые предположения.
– Уходим! – вполголоса дал команду Дракон.
Наскоро отковыряв пяток раковин и распихав их по карманам комбеза, Арсеньев повернулся к выходу из зала.
Вдруг раздался дикий вопль.
Когда Антон резко обернулся, пытаясь понять, что происходит, то увидел, что в ногу Жузнева вцепилась какая-то жуткая тварь, до половины высунувшаяся из воды.
Это была гигантская трубообразная раковина, заканчивающаяся кучей шевелящихся отростков-щупалец, в центре которых находился крючковатый клюв. Именно в нем сейчас исчезла нога несчастного доцента, продолжавшего издавать громкие крики.
– Вот же ж блин! – кинулся начлаб на выручку подчиненному.
За ним устремились Дракон и оба десантника. Адъюнкты к этому времени уже успели выбраться из вестибюля.
Подбежав к Анатолию Петровичу, Антон выхватил саперную лопатку и принялся колотить по раковине, там, где начиналось соцветие щупалец. Сталкер с десантниками занялись змеевидными отростками, остервенело кромсая жилистую плоть монстра. Вскоре общими усилиями Жузнева удалось освободить. Побежденная тварь разжала клюв и скрылась в воде.
– Что это было? – тяжело дыша, справился сталкер.
– Вроде ортоцерат, если не ошибаюсь, – удрученно наморщил лоб начлаб.
– Именно, Антон Викторович, именно, – простонал несчастный доцент.
Видно было, что ему изрядно досталось от чудища ордовикского периода. Нога сильно кровоточила. Из нее был вырван большой кусок плоти. Жузнев нуждался в срочной медицинской помощи. Десантники подхватили его под руки и потащили к выходу.
– А вот и хозяева плантации явились, – озабоченно произнес Дракон, хватаясь за «Абакан».
– Где? – повернулся туда, куда указывало дуло сталкерского автомата, Арсеньев и тут же получил сильнейший удар чем-то тяжелым по голове.
Последнее, что успело зафиксировать его меркнущее сознание, были слова Дракона, донесшиеся сквозь автоматную пальбу:
