– Благодарю. Вы будете ждать ответа?
– Да, конечно.
– Тогда отдохните с дороги, – сказал я. – Вас проводят.
– Благодарю, виернорр!
Я отошел в сторону и, присев на тюк соломы, прочитал письмо. Дважды. Потом поднял голову и увидел Воронова.
– Что-то серьезное? – спросил он. У нашего Димки просто нюх на неприятности.
– У нас несерьезного не бывает. Собирайся в дорогу. Мы с тобой едем в Асперэнд. И предупреди Рэйнара Трэмпа – он едет вместе с нами.
6
– Клянусь, если мне еще раз скажут про этот «неторопливый» мир, то я собственными руками… – Димка вздохнул и даже не закончил фразы.
Он похлопал своего жеребца по шее и вздохнул еще раз. Посмотрел на меня, потом на Рэйнара. Не дождавшись сочувствия, Воронов замолчал. Разве что Найда тряхнула гривой и фыркнула, словно соглашаясь с его словами. За нами ехали телохранители – Трэй и Кларр, три гнома из клана Брунга, которые работали с Димкой, и десять гномов из отряда Сигура. С некоторых пор мы не очень доверяли здешним наемникам, и наша охрана состояла только из гномов-легионеров.
Единственные, кто достоин доверия, это парни из отряда Рэйнара. Тридцать человек. Младшие сыновья землевладельцев, купцов и норров, которые дали клятву служить ордену. Кстати, о ней стоит рассказать особо, но немного позднее. Эти парни должны стать основой нашей орденской гвардии. Будущий «стальной кулак», как любил говорить Сенчин. Потом, как правило, он отпускал какую-нибудь пошлую шутку и довольно смеялся. Увы, но сейчас эти воины нужны в Кларэнсе, вот мы и отправились в путь небольшим отрядом из восемнадцати человек.
– Чем тебе не нравится этот мир? – хмыкнул я и пощекотал грудь ворону, который сидел на моем плече. Нур даже глаза закрыл от удовольствия. Потом раздулся как шар и несколько раз клюнул меня в плечо. Это у него игры такие. Клюнет и косится. Иногда мне кажется, что он еще и ухмыляется.
– Ка-арр-р!
– Нравится. Только жизнь вдруг начала ускоряться. Тут дел… – Димка даже сплюнул от возмущения, – невпроворот, а наше королевское величество, понимаешь, вдруг соскучилось и «видеть желает». Ладно бы тебя одного! Ты у нас «особа, приближенная к императору», но мы-то с Трэмпом ему зачем?
– Руфтэр просто так звать не станет. Если он написал, что «важно» и «срочно», то так оно и есть. Радоваться должен – не каждый день вашу милость в королевский дворец вызывают!
– Не знаю, не знаю… Мы люди простые, – хмыкнул Дмитрий, – во дворцах не пировали и королевские вина не пробовали. Тем более – кофию не пили с ихними министрами.
– Ты мне все кофе простить не можешь?
– Мог бы и попросить пару ложек для старых друзей, – с укором в голосе сказал Воронов. – Кстати, я узнавал в Кларэнсе насчет кофе. Наши купцы только руками разводят и говорят, что таким товаром в Асперанорре не торгуют. И даже в Баргэсе почти не знают. Интересно, откуда его привозят?
– Понятия не имею.
– Как, ты говорил, суарнор Руфтэр назвал кофе?
– Руна-фрайн.
– Хм… Черный огонь? Логично. Эх, ща бы чашечку руна-фрайна…
– А перед этим стройную эльфийку и тарелку борща.
– Борщ тоже не помешал бы, но кофе…
– Вот джезву ему подарим, может, и угостит.
– А название для нее ты уже придумал? – улыбнулся Воронов. – То-то и оно! Принесешь, а названия-то и нет. Нет названия – нет кофе. Между прочим, я уже и вкус забыл. Ужасный ты человек, Серж! Изверг, прости меня господи! Как есть изверг…
Ответить на это обвинение я не успел. Позади нас запели гномы. Кто-то из них затянул, второй подпел, и через минуту все дружно выводили слова этой песни. Мне уже доводилось ее слышать. Песня, которую знает каждый гном-изгой. Плохой из меня переводчик, но все-таки…
Аргас – древнее название гномов-изгоев. Если быть точным, то произносится «аргас», «аргэс» или «аргхас», что значит «потерявший путь». Поют они здорово. Песня протяжная, грустная и длинная, как дороги Асперанорра.
Вечером мы остановились на ночлег неподалеку от границы с королевскими землями. Постоялый двор, как две капли воды похожий на сотни других – таких же, разбросанных вдоль дорог нашего королевства. Унылая вывеска на цепях, полутемный зал, узкие мрачные комнаты, похожие на гробы. Ну и, конечно, трактирщик с лицом пройдохи и пьяницы.
