— Не успела, дорогой. Но хотелось бы дать шанс Пенелии. Вы же не будете возражать?
— С чего бы мне возражать? Женщины из Йована у нас в почете. А служанкой стать никогда не поздно.
Пошутил, угу. Несколько придворных, из тех, что ближе сидят и лучше слышат, ответили легким смехом. А мне как-то не смешно, речь о моей фрейлине все-таки! И я ведь сразу ясно выразилась, что не хочу отдавать ее в служанки!
С трудом домучиваюсь до конца ужина, это же просто пытка какая-то! Надеюсь, я не обязана присутствовать на них постоянно.
Наконец тишина и покой. Пуся урчит рядом на кровати. Сижу, пытаюсь вспомнить всех, с кем сегодня познакомилась, занести в список. До сих пор не разберусь, для чего мне столько комнат, как привыкла у мадам Джанс почти все делать на кровати, так и продолжает казаться, что это самое удобное. Ну и камин, конечно…
Стараюсь зашифровать впечатления. Шифровальщик из меня тот еще, уж насколько могу. Придумываю разные значки — точнее, они сами придумываются, словно вспоминаются, только это совсем легко разгадать. Но пусть так. В очередной раз жалею о роботе: в нем хоть скрытый раздел можно создать. Эх.
От занятия отвлекают служанки — приходят сделать массаж, тут и для этого специальная комната рядом с ванной. Мягко расспрашивают, готова ли к завтрашней ночи.
— Жаль, настойку с арникой и родиолой вам принимать нельзя, — сетует Ирма, разминая мои плечи. Она постарше и даже замужем. Метка на шее поблескивает.
— Какую настойку? Почему? — не понимаю.
— Ну как? — смеется. — Возбуждающие средства могут плохо сказаться на зачатии. Так что вы уж сами поработайте, чтобы жениха не разочаровать. Может, совет какой?..
Боже! Смущаюсь, дергаюсь, это их специально прислали?! Или по доброте душевной? А как представлю, что еще и Дарсаль слышит, совсем нехорошо. Обрываю, хватаю пеньюар:
— Не желаю никаких советов в своей личной жизни! — Поднимаюсь.
— Зря вы так, эрлара… — начинает Ирма.
Оглядываюсь на нее — как-то тушуется под моим взглядом.
— Не смейте больше приходить ко мне ни с чем подобным! — возмущаюсь. — Уж полагаю, жених и без вас справится!
Ох, не нужно было этого говорить, доложат ведь. А может, и к лучшему, что доложат. Еще не хватало советчиков!
Выгоняю девочек, лежу в ванне, щеки горят, не могу успокоиться. Можно подумать, мадам Джанс нам не рассказывала, для чего нужны мужчины!
Ноэлия вся пылает. Вместе с моим омаа. И понимаю, что служанка в чем-то права, да едва ли девочка в своем пансионе могла получить адекватное представление об этой стороне человеческих отношений. Ничего, император наш искушен, уж он-то направит куда нужно.
Огонь прожигает сжатые кулаки. Не могу об этом думать, картины так и всплывают перед глазами. Для меня главное — комфорт императрицы. А для ее комфорта лучше эту тему пока не поднимать. Сама, надо полагать, со временем заинтересуется. И мне никуда не деться, придется выдержать.
Откат накрывает в момент, на непослушных ногах добираюсь до постели. Слава Рауму хоть комнаты изолированы, моя спальня — вообще полностью, слепое пятно удерживать не нужно. Ну привет, Овиния. Когда-то ведь я думал, что люблю тебя.
«Дарсаль!» — Раскатистый голос императора врывается в откат, выдергивая на поверхность.
Что с Ноэлией?! Ищу синюю ауру, все в порядке, спит, похоже. Пытаюсь прийти в себя.
«Да, мой повелитель».
«Долго просыпаешься», — недовольное.
«Простите, мой господин».
«Ты когда собирался сказать мне о Кэти?»
Стараюсь не показать облегчения. Вот он о чем.
«Извините, эрлар, не подумал, что это важно. Рано или поздно госпожа узнала бы».
«Стражам думать не положено. У них это плохо получается! Твоя задача — доносить, когда кто-нибудь не придерживается моих распоряжений. С каких пор ты выгораживаешь служанок?»
Ноэлия пообещала ей защиту. Хотелось, чтобы она хоть в этом ощутила себя императрицей. И о наказаниях твоих ей лучше не знать. Провинился, согласен.
«Госпожа просила не наказывать девушку», — рискую.
