Сила под контролем, однако в глубине души шевелится нежелание оставлять предсвадебную метку. Девушка не кричит, не пугается прикосновения. Омаа так и рвется дальше, подняться по руке, исследовать контуры. Откат грядет неслабый.
— Вопросов больше нет? — улыбается Иллариандр.
— И что теперь?
— У нас еще полтора часа, мое предложение в силе. У тебя же, наверное, были и другие мечты? Выбирай, куда хочешь полететь.
— Домой хочу, — тоскливо отворачивается к окну Ноэлия.
— У тебя такое лицо, будто не императрицей станешь, а рабыней в борделе, — смеется повелитель.
Действительно, что это я. К чему привыкла за годы жизни у мадам Джанс, так это к тому, что никто ни с кем не нянчится и не уговаривает. А уж император тем более едва ли этим станет заниматься. Вот и сейчас в его словах снова скрытая угроза. Озноб по коже, хотя и без того зябко.
Но ведь мог же выбрать из девушек, которые впадают в эйфорию при одной мысли о нем, на все согласных, лишь бы удостоиться хоть взгляда, и готовых приложить максимум усилий, только бы стать идеальными спутницами!
— Почему я? — спрашиваю тихо.
Иллариандр улыбается, прикасается пальцами к щеке:
— Ты мне понравилась. Разве этого мало?
— Полагаю, мало, — повожу плечами. — Ответственность ведь…
— Боишься не справиться? — Снова улыбается.
Киваю несмело. И этого тоже.
— Не бойся, тебя подготовят, все объяснят. Я узнавал, самому главному вас обучили, в том числе и различным разновидностям этикета, базовые знания дали. Остальное легко. Ты, вероятно, просто шокирована. Давай я отвезу тебя домой. Придешь в себя. А завтра продолжим, уже как подобает императорской чете.
— Завтра? — пугаюсь.
— Надеюсь, дня хватит?
— А я смогу потом еще… зайти?
— Ноэлия, ну я же не изверг какой. У вас что тут, нами детей пугают?
— Есть немного. — Смеюсь, чтобы не расплакаться.
— Конечно, сможешь съездить, куда захочешь. Но жить будешь там, где и надлежит будущей императрице.
— А как подобает? — интересуюсь.
Иллариандр морщится, кажется, с некоторым раздражением.
— Дарсаль тебе объяснит, — кивает на Стража.
Что-то мне уже и полет не в радость.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Император поглядывает на механические часы — другие на нашей стороне не действуют. Тихое равномерное тиканье, четкая работа точного устройства, идеально встраивающегося в омаа. Люблю вещи, которые легко опознавать и ощущать.
Летаем еще минут сорок, прежде чем сворачиваем обратно. В салоне тихо. Ноэлия, похоже, свыкается с новой информацией. Иллариандр молчит, легкие ментальные струи — видимо, решает насущные вопросы через ментальщиков.
— Я рассчитываю на тебя, — сообщает он наконец невесте, когда гравикар идет на снижение.
Ноэлия поворачивается к нему, фиолетовый неприязненный взгляд в мою сторону. Наверное, думает, что следить буду. Впрочем, буду, конечно. Отпечаток кивка.
— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает император.
Легкий всплеск синей ауры, словно девушка хочет что-то сказать, но останавливает сама себя. И отвечает совсем иное:
