неожиданно осознаю, что нам здесь никто больше не нужен. Своеобразный теплый уют, будто я не в чужом городе и не еду за тридевять земель в чужую страну и чужой мир, а всегда сидела рядом с ним на этой террасе или какой-нибудь другой, так же молчала — не оттого, что не о чем говорить, а просто потому, что хорошо.
Дарсаль поднимает взгляд, рассматривает — я уже знаю, когда читает мою ауру: глаза совершенно по-особому светятся. Интересно, что он там видит, о чем императору докладывает. Стараюсь не вздохнуть.
— Можно посмотреть, что ты нарисовал? — спрашиваю.
Колеблется мгновение.
— Я и сам не уверен, — отвечает.
Протягивает листок, хотя не настаиваю. Надеюсь, не потому, что не должен возражать.
Смотрю, замираю. Девушка на берегу, так ясно передан солнечный летний день, смесь бликов с тенями от листвы. Сарафан, локоны — да как же, не видя, можно воссоздать настолько точное сходство! Светлая, изящная, почти воздушная — никогда себя такой не ощущала…
Хочу уточнить, кто это, но голос отказывает, да и в глубине души знаю.
— Похожа? — спрашивает тихо.
Киваю, спохватываюсь, но, кажется, увидел.
— Как у тебя так выходит?
— Настроение, — поводит плечами.
— Вы долго за мной тогда наблюдали?
— Император наблюдал. Я-то видел, что твоя аура безупречна.
До чего же его слова трогают, сердце ноет. И это неожиданное обращение. Думаю спросить, изолирована ли терраса, но даже об этом волноваться не хочется. Может, снова «прикрыл», ведь не должны же императрицу все подряд читать.
Так и едем, три-четыре раза в день останавливаемся, почти все время запускаем аудио. Дарсаль не возражает — наоборот, сказал, что еще раз мифы повторил бы. Но у меня полно других, не менее интересных записей, пока робот работает, хочется успеть прослушать все то, чего нет в бумаге.
Только вот бока уже отлежала, не хватает движения, и постоянно земля под ногами ходуном ходит, даже когда повозки останавливаются.
Временами появляется Валтия, продолжает разъяснять нюансы придворного этикета и взаимодействий. Оказывается, предыдущая императрица организовала какую-то школу для девочек, только после ее смерти некому следить и содержать. Ставлю себе заметку заглянуть, хоть какое-то дело. Ну и так, по мелочи: заучиваю чины и звания, военную и гражданскую субординацию, территориальное разделение на графства и баронства, обязательные кодексы одежды для различных приемов. Тоска зеленая.
Города с приближением к границе постепенно мельчают, как и наши номера в отелях. Сегодня впервые остановились на природе и, к моему удивлению, начали раскладывать припасы.
— А что, поселения уже закончились? — шепчу Дарсалю, все кажется, будто это может помочь скрыть мои слова от окружающих.
Улыбается:
— Расстояния между ними увеличиваются, а качество уменьшается. Не во всякое император поедет.
— Бедный эр Базир, так без жены и останется, — шучу.
— На ночь остановимся в городе, — отвечает. — Самое сложное будет во время перевала. Между границами ничья территория. Поселений нет, продвижение непростое. Холодно. Возможно, даже небольшой пеший переход предстоит. Животным тяжело, да и тряска сильная.
Я бы и рада пройтись немного. Никогда так долго не ехала.
Выходим, слуги суетятся, похоже, во время завтрака закупили припасов. Разводят костры, навешивают котлы. Надо же.
Свита собирается в фертоне у кого-то из советников. Стражи вокруг кольцом.
— Совещание, — поясняет Дарсаль.
Даже император туда направляется, но замечает нас, подходит.
— Как дела, любимая? Не скучаешь? — Целует.
— Если бы ты со мной больше времени проводил, было бы веселее, — улыбаюсь я.
— Дела, — вздыхает Иллариандр.
Бедняга, так занят всю дорогу.
— Понимаю.
— Вон и Хельта грустит, поболтайте пока, а я как освобожусь — сразу к тебе!
— Буду ждать. — Снова улыбаюсь. Что ему скажешь.
Действительно, Хельта слоняется вокруг костров. А ведь я же ее приглашала заходить в дороге. Вспоминаю разъяснения Валтии. Наверное, этого недостаточно: нужно все равно непосредственно звать, а то постесняется нарушить мой императорский покой. Ох, ну что за сложности!
