самого утра, когда на собрании в Рассветном я сообщила всем, что отправляюсь в Стортхэм. И, как отчетливо поняла сейчас, мне очень не хватало общения с «медведем».
От него, как и положено сказочному косолапому, пахло медом с примесью лимона. Ну, или чего-то сильно похожего на него. А еще почему-то дымом и домашним уютом. Неожиданно захотелось заглянуть в его «берлогу», посмотреть, как он живет, но напрашиваться в гости я пока постеснялась. В конце концов, нам в одном большом каменном доме жить. Успеется!
– Янина сказала, что лэфа, который меня… обидел, – аккуратно подбирая слова, вновь заговорила я, – казнили.
– Так и есть, – подтвердил информацию рыжий.
– А почему вы мне не рассказали? – спросила, искоса взглянув на него.
– Не хотели расстраивать. Тебе и так трудно приходилось в последние дни.
– Йен, – я замялась, вновь хватаясь за несчастный подол, – а ты не допускал мысли, что Брэд выбил признание из невиновного? Каковы были доказательства, кроме его слов? Откуда у него форма для клейма, которым владеют только дома Вивьеры? Под пытками ведь сознаешься в чем угодно.
– Угу, – не стал спорить он. – Хотя конкретно этот заключенный «пел» весьма убедительно.
– Ты его видел?
– Да.
– И? Что он сказал?
– Много всего… неприятного. Включая перечень некоторых особенностей твоего тела, – отведя взгляд, проговорил мужчина.
– Метка? – испугалась я.
– Нет, но родинки… – Рыжий замолчал и принялся сосредоточенно изучать пол.
Я тоже помолчала, а потом, озаренная мыслью, встрепенулась и, в упор глядя на собеседника, поинтересовалась:
– А ты откуда знаешь, где и какие у меня родинки?
– Лааш сказал, – перевел стрелки на элементаля норд.
– Ты спросил, я сказал, – гордо задрав призрачный носик, заявил дух. – Чего для великой цели не сделаешь. Мы же все жаждем узнать правду, верно? – искушающим шепотом закончил он.
– Верно, – вздохнув, согласилась я. – Значит, думаешь, все-таки тот урод расстарался? – вновь обратилась к «медведю».
– Не знаю, – нехотя отозвался он. – Но узнаю точно.
Мы помолчали, сидя рядом. И даже Лааш не пытался нарушить воцарившуюся тишину. А потом я, смяв многострадальный подол, с досадой выдохнула:
– Не помню, как назло, что произошло на самом деле.
– Ты и не должна, – снова аккуратно забирая ткань из моих ладоней, сказал норд.
Я улыбнулась – ну, как с маленьким ребенком, честное слово! Однако противиться не стала. У Йена были теплые руки. С шероховатой грубой кожей, привычной держать ножи, а не разглаживать тонкую материю девичьих платьев. Но мне нравилось.
– Кое-какие воспоминания из жизни Ильвы все же накатывают, – призналась ему.
– Ты не говорила, – с ноткой недовольства заметил мужчина.
– Значит, квиты, – улыбнулась ему и по-дружески стукнула кулачком по плечу.
– А теперь обнимитесь и поцелуйтесь по этому поводу! – торжественно предложил элементаль.
– Да запросто! – заражаясь его веселым настроем, воскликнула я и потянулась к норду. Тот шарахнулся от меня, едва не свалившись со скамьи. И мне бы оскорбиться, но вместо этого я начала хохотать. Громко, заливисто, от души. Вид недовольно сопящего «медведя» – такого большого и могучего на моем фоне и так позорно сбегающего от банального поцелуя в щечку – лишь разжигал огонь вспыхнувшего веселья. Лааш искрил и плевался язычками призрачного пламени, тоже покатываясь со смеху. А норд молчал, но уголки губ его едва заметно подрагивали и глаза лучились смешинками. – Не понимаешь ты шуток, Йен-ри! – снова хлопнув его по могучему плечу, заявила я и, решив сменить тему, спросила: – А почему ножи в темноте метал?
– Чтобы не промахиваться на задании по ночам.
И так он это произнес: спокойно, просто, даже буднично, а у меня по спине холодок побежал. Мишка рыжий, значит, да? Большой такой, уютный, добрый… угу. Дикий зверь, способный одним взмахом лапы свернуть голову маленькой лэфе. И ведь норды все такие… физически развитые, вернее, переразвитые. Очередная порция сомнений принялась грызть меня изнутри.
– Ладно, хватит! – сказала я то ли им, то ли Йену, то ли самой себе. – Ты обещал отвести меня к девушкам, идешь?
Мужчина кивнул, поднялся и протянул мне раскрытую ладонь. Я вложила в нее свою руку, которая минимум в два раза была меньше его, и позволила норду отвести себя к выходу.
– А может, все-таки поцелуешь его, Лер? – расстроенно пробормотал летящий за нами Лааш.
– Когда-нибудь обязательно, – шутливо пообещала я, выходя в коридор.
