Из-за угла вымахнуло длинное черное тело, сбило пятящегося незнакомца с ног. Тот упал неловко, боком, что-то в его рюкзаке тяжело грюкнуло об асфальт. Загрохотал автомат Шведа. Алексу никак не удавалось справиться с наваждением, он направил «калаш» на черную тварь, которая склонилась над упавшим человеком… палец медленно-медленно прижал спусковой крючок. Пули ударили в горбящуюся спину твари, полетели клочки. В ответ прозвучал лязгающий голос черного мутанта.
Человек, прижатый к мостовой, дернулся и попытался вывернуться из-под тяжелой лапы. Леший, утробно скрежеща, прянул за ним, склоняясь ниже. Вот он выбросил вперед и вниз башку на мощной шее, рванул зубами лежащего, потом еще раз. Тот дергался, размахивал руками… И все это происходило словно замедленно, растянуто во времени – делая каждый шаг, Алекс успевал заметить множество мелких подробностей. Дрожащие листья на побегах, обвивших стены. Дождевые капли, стекающие по ним. Брызги, летящие из луж, когда в них падают капли…
Переваливаясь на негнущихся ногах, он добрел до угла, поравнялся со Шведом… до лешего было совсем недалеко. Оба короткими очередями поливали мутанта, но тот не разжимал челюстей, стиснутых на ноге упавшего. Незнакомец непрерывно кричал.
Над ухом захлопали выстрелы из «макарова». Яна, не прекращая ныть сквозь стиснутые челюсти, стреляла куда-то в сторону. Алекс бросил короткий взгляд – на груде битого кирпича, прошитого десятками искривленных древесных побегов, сидела светлая тварь. Размером чуть поменьше черной, она замерла и не двигалась, шевелились лишь змеевидные отростки на ее шее. Вились около морды, сплетались и выпрямлялись. Фигура сидящего мутанта, казалось, источает туман, который мешает толком разглядеть чудище. В эту расплывающуюся фигуру и палила Яна. Ствол «макарова» гулял из стороны в сторону, пули били в обломки кирпича, заставляли корчиться черные побеги мутировавшего растения, рвали в клочья листву на них…
Алекс с усилием развернулся к светлому лешему и от пояса, почти не целясь, пустил длинную очередь. Часть пуль прошла мимо, но тварь он все же задел! Щупальца на шее дернулись, выпрямляясь, словно антенны… опали, тварь длинным скачком отпрыгнула в сторону… и сразу стало легче. Серая пелена мгновенно схлынула, мысли обрели четкость. Алекс поднял автомат и всадил остаток магазина в пятящуюся расплывчатую фигуру. Швед тоже встряхнулся. На асфальт упала обойма «макарова» – Яна расстреляла все патроны.
Черная тварь оторвалась от лежащего мужчины и обернулась. Алекс как раз успел перезарядить автомат, теперь стрелял он, а Швед менял обойму. Темный леший сунулся к ним, припадая к мокрому асфальту… ослепительно сверкнула молния, разряд угодил в соседний дом. Тут же занялось пламя, хотя Алекс не понимал, что может гореть на мокрой крыше. Огоньки, порождающие снопы искр, поползли вниз по черным стеблям, мгновенно вспыхивали листья, свертывались в черные ломкие трубочки и сыпались вниз, полетели куски кровельного железа, камни, щепа.
Темный леший, вокруг которого стали падать обломки, попятился, вновь издал лязгающий рев, присел на задние лапы. Швед с Алексом ударили из двух столов, и зверь, резко развернувшись, махнул за груду кирпичей, туда, где скрылся светлый. Движение было быстрым, черный силуэт, вытянутый в прыжке, размазался на фоне стены. Приземлился темный на груду кирпичей и тут же пропал, миг – и его нет. Только несколько обломков свалились, задетые лапой.
Что-то мигнуло в пространстве – мутант снова слился в единую тварь. Алекс со Шведом бросились к лежащему на асфальте незнакомцу, подхватили под руки и поволокли по улице – подальше от развалин, где рычал леший, и горящего дома, с крыши которого продолжали сыпаться горящие обломки. Алекс вцепился в камуфляж на рукаве раненого – точно такой же, как клочок, оставшийся на «колючке», украшающей ограду, через которую они перелезли. Тот самый? Или просто униформа такая же?
Топот шагов отдавался эхом на пустой улице, берцы незнакомца скребли по асфальту, за ним оставался широкий кровавый след, медленно расплывающийся в лужах. Квартал, другой… все прочие звуки остались позади, не слышно было лешего, стих стук падающих кусков кровли. Только сопение, шорох дождя и гром удаляющейся грозы.
– Стой! – окликнул Швед. – Вроде оторвались. Яна, слушай, не крадется ли зверюга.
Он присел над незнакомцем. Потянулся расстегнуть изодранный окровавленный комбинезон, чтобы осмотреть раны, но человек, придя в себя, неожиданно цепко ухватил Шведа за руку.
– Зря… – прохрипел он. – Все зря. Не доберусь до Балагана…
Алекс только теперь разглядел, что за человека они волокли. Ничего примечательного в его внешности не было. Среднего роста, худощавый, жилистый, загорелый. Просто бродяга, каких сейчас немало встретишь среди выживших.
– Зря… – выдохнул незнакомец еще раз. – Вот так вся жизнь… зря…
Пальцы разжались, он бессильно уронил руку и замер. По лицу, усеянному кровавыми брызгами, разлилась смертельная бледность. По щекам стекали капли, похожие на слезы, но это был дождь…
– О каком балагане он сказал? – спросил Алекс. – Это здесь, в Житомире?
– Без понятия, – отозвалась Яна. – Уходить отсюда нужно, да побыстрее. Алекс, бери его рюкзак, и пойдем.
Рюкзак оказался тяжелым, Алекс крякнул, закидывая его на плечи.
– Ничего, тащи, – напутствовала Яна. – Свой-то потерял, растяпа.
Мертвеца Швед оттащил к стене разрушенного здания и ударом ноги обрушил на тело кирпичи. Единственные похороны, что они могли себе позволить – в мертвом городе, по которому бродил леший. Конечно, о поисках магазинов теперь и речи не было, всем хотелось убраться поскорее. Поэтому
