разглядеть, кто производит шум. Здоровенный шатун стоял перед деревом и, раскачиваясь всем телом, мерно колотил башкой в ствол. Дерево вздрагивало, сыпались листья.
Потом, когда стук уже почти стих за спиной, Алекс услышал шум падающего дерева. С треском ломались ветки, шуршала листва… вот все звуки утонули в грохоте. И тут же снова начался этот стук, все такой же мерный и неутомимый.
– Сколько же он продержится… – пробормотал Алекс. – Это не шатун, это дятел какой-то…
– Швед, у тебя плечо не побаливает? – спросила Яна.
– Есть немного. Да будет дождь, будет, пигалица. Лес должен смыть заразу.
Алекс глянул вверх – небо постепенно заволакивало тучами. Если беглецы не успеют выбраться к опушке до того, как действие препарата иссякнет… нет, лучше об этом не думать.
Швед шел сквозь Лес, двигался он по-прежнему уверенно, однако Алекс уже начал сомневаться в том, что направление выбрано правильно. Небо потемнело окончательно, верхушки деревьев раскачивались все сильнее. Задрав голову, Алекс видел тяжелые сизые тучи, быстро проносящиеся в прорехах между растрепанными кронами. И еще видел сучья и лохмотья листьев, кружащиеся там, в вышине.
Упали первые капли, и тут Швед взмахнул рукой.
– Что? – в один голос выкрикнули Яна и Алекс.
Шествие сквозь сбесившийся Лес обоим уже казалось бесконечным, как будто они бредут так несколько суток напролет, как будто не было ни поселка Края, ни суда над Яной, ни ожившего столба с резным ликом. Ничего – только Лес и его детища, обезумевшие, убивающие себя и друг друга… да еще спина Шведа впереди.
– Вижу просвет, – заявил Швед, ускоряя шаг. – Не поляна. Похоже, дошли.
Все зашагали быстрее – их подгоняло не только сознание того, что после дождя Лес снова станет прежним, враждебным и смертельно опасным. Бродягами овладело бессознательное стремление вырваться из этой влажной духоты. Куда угодно, не важно, что ждет за опушкой – армейцы, мутанты, разъезды Черного Рынка… Пусть там будет любая опасность, пусть ураганный ветер, проливной дождь – но в любом случае это будет лучше Леса…
Вскоре Алекс тоже заметил, что деревья расступаются, он увидел, что стволы становятся более тонкими, чем в сердце этого анклава, заметил кустарник и, главное, больше неба между стволами.
Швед побежал, оторвался от уставших спутников, его спина мелькала в десятке метров впереди за деревьями… потом он резко остановился. Алекс, хватая ртом влажный спертый воздух Леса, догнал его… и тоже встал. Под ботинками, среди груды веток и прелой гниющей листвы, проступил исчерченный трещинами асфальт дороги. Шоссе показалось среди Леса там, где деревья были тоньше и торчали реже, а потом снова скрывалось под вязкой колышущейся болотной жижей. Топь тянулась на несколько десятков метров, потом была суша – то ли другой берег, то ли остров посередине болотца. Там, среди тонких кривых деревьев, виднелись покрытые ржавыми потеками бетонные стены, над ними торчал провалившийся сферический купол, дальше решетчатые конструкции то ли павильонов, то ли парников. Сейчас это были просто лишенные стекол рамы. Над руинами возвышался изъеденный коррозией локатор. Все ржавое, потемневшее, увитое лохматыми гроздьями гниющих растений… Над болотом висела серая дымка, ветер уносил ее туманными волнами, но испарения снова восставали из топи.
Над башней двигались черные точки – какие-то птицы неустанно выписывали круги и восьмерки над заброшенным объектом. Сильный ветер гнал тяжелые тучи, сминал их, выстраивал в новые и новые причудливые фигуры, которые тут же менялись, их очертания текли, смазывались…
Яна встала рядом с Алексом, огляделась. Ткнула пальцем под ноги:
– Смотрите!
Среди ворохов сучьев и гнилой листвы, наполовину уйдя в трясину, валялся столб с металлическим щитом, что-то вроде дорожного указателя или вывески. Краска облупилась, но на грязной поверхности все еще можно было прочесть: «НИИ Биотехнологий».
Глава 12
Отравленный остров
– Сейчас польет, – сказал Швед.
– А потом Лес успокоится, придет в себя, и тогда мы влипли.
Алекс постарался, чтобы эти слова прозвучали как можно спокойнее, но голос все-таки сорвался. Он поспешно и ненатурально закашлялся, чтобы скрыть дрожь голоса.
– Ничего, прорвемся, – заявила Яна. – Знать бы только, куда?
«После пережитого в Берестовце ей все нипочем», – подумал Алекс.
