Орел расправил крылья
Прелесть, прелесть, ну какая же это все прелесть! Василиса рассматривала новые платья и шляпки, для всего гардероба пришлось выделить целую комнату во дворце, а новые наряды все прибывали и прибывали. В последние месяцы, после смерти мужа, ее жизнь переменилась кардинально. Еще так недавно она была уверена, что нет никого более несчастного, чем она, на всем белом свете, и вдруг такие перемены.
Шляхта приняла новую принцессу весьма настороженно: Василису не знали, более того – она была женой опального Казимира. Сигизмунду, и даже Брониславу, который был здесь чем-то вроде второго короля, пришлось неоднократно демонстрировать свое расположение неожиданной родственнице. Плотину отчуждения прорвало после рождения сына, мальчик родился крепким и здоровым. Король Сигизмунд устроил настолько пышный праздник в честь его рождения, что сомнений не осталось ни у кого – родился наследник. После этого все при дворе стали искать дружбы и расположения вдовствующей принцессы, подарки и приглашения лились рекой. Вот о такой жизни Василиса всегда и мечтала: вся эта роскошь, все это великолепие, которые ее окружали… она была рождена именно для этого. Далекое Тривосьмое царство осталось где-то в прошлом. Только письма Ставра регулярно напоминали о его существовании. Василиса не любила эти письма, Ставр регулярно жаловался на отсутствие средств, на то, что войско новое набрать нет возможности, а разбойники расплодились в огромных количествах. Бедность пришла почти в каждый дом, и если бы не Микула, начавший распахивать поля и сеять с утроенной силой, неминуем был бы голод. Василиса писала длинные и обстоятельные письма, всю суть которых можно было выразить одной фразой – справляйся сам.
Война в королевстве меж тем продолжалась. Сторонники Казимира не сложили оружие, а продолжили сопротивление. Главным городом бунтовщиков стал Краков, войско Белого королевства вело долгую и безуспешную осаду, но город и не думал сдаваться. На что рассчитывали сторонники погибшего принца, было неясно, Сигизмунд посылал все новые и новые войска к крепости. Василису все эти игры заботили мало, пусть мужчины занимаются войной, ее дело – балы и наряды. Отравляла жизнь только обязанность держать траур по погибшему супругу. Казимира Василиса ненавидела, но приходилось изображать скорбь, иначе положение наследника становилось более шатким.
В комнату вбежала служанка, сообщив, что сам король зовет ее к себе. Игнорировать просьбы короля Василиса не собиралась, тем более что Сигизмунд хоть и был стар и болен, но все равно оставался весьма привлекательным мужчиной, властным и сильным. Любую женщину привлекают такие, Василиса не считала себя исключением. Кто знает, может, после траура получится перейти из статуса вдовствующей принцессы сразу в королевы… Над этим стоило подумать. Бронислав тоже подходил неплохо, но он был женат и, похоже, счастлив в браке. Других достойных кандидатур пока на горизонте не наблюдалось.
Как обычно, старые друзья склонились над картой королевства и о чем-то тихо спорили, водя пальцами по видимым только им точкам и линиям. Когда Василиса вошла, оба сразу смолкли, а Сигизмунд, радушно улыбнувшись, шагнул навстречу:
– Доченька, здравствуй. Ну как твои дела, как наследник?
– Прекрасно. – Василиса сердито подумала, что не видела сына уже два дня; стоило бы самой проверить, как там наследник, но за ним ухаживало такое количество фрейлин и нянек, что беспокоиться было не о чем.
– Это замечательно. – Сигизмунд не стал вдаваться в детали; Василиса знала, что король всегда прекрасно информирован обо всем, стало быть, не намерен выказывать неудовольствие. Речь явно пойдет о другом. – Из родных земель вестей нет?
– Ставр, как обычно, просит золота, – вздохнула Василиса, – разбойники одолевают, а денег на войско нет.
– С этим мы ему скоро поможем! – хохотнул Бронислав, но Сигизумнд бросил не него резкий сердитый взгляд, и грозный воевода замолчал.
– Видишь ли, наши лазутчики сегодня принесли новость из Тридевятого царства. Даниил Галицкий смертельно ранен.
– Это такой… скучный князь? – Василиса плохо помнила князей своего брата, в гостях в Тридевятом царстве она была последний раз уже давно, как раз когда родилась Аленушка.
– Скучный?
– Он всегда словно с мороза, медленно отвечает, равнодушно смотрит… Этот?
– Этот. Я бы не стал называть его скучным. Лазутчики докладывали, что он выпад Святогора отбил.
– Ваши скучные мужские игры с железками… Святогор – это тоже князь, из Чернигова? Чего это князья стали друг друга мечами бить?
– Святогор – это богатырь, а черниговского князя звали Святославом, он еще до зимы был убит.
– Точно, – легко согласилась Василиса, – перепутала.
Сигизмунд и Бронислав обменялись весьма красноречивыми взглядами.
– Дело тут вот в чем. Когда Даниил умрет, наступит благоприятный момент.
– Для чего?
– Для будущего твоего сына, моего внука. – Сигизмунд ответил чуть более резко, чем обычно, но быстро взял себя в руки и продолжал уже спокойно: – В Тридевятом царстве начнется неразбериха. Только Даниил все держал крепко. Лучше случая для того, чтобы прийти и посадить на трон единственного оставшегося наследника Финиста – Ясного Сокола по мужской линии, и нет. Особенно если за ним стоит вся мощь Белого королевства.
– Так у вас война идет, – удивилась Василиса, – куда же вы собрались?
