животное с длинным носом и огромными клыками, как у кабана, только гораздо более мощными. На спине у странного зверя сидел какой-то толстый мужчина, в богатых одеждах, за спиной его стоял тощий невольник с огромным опахалом, обмахивающий своего хозяина. На другой стороне улицы кричали диковинные звери, называемые верблюдами. Кощей уже понял, что они были тут вместо лошадей. Бывший воевода вжался в стену, пропуская вооруженный патруль воинов в восточных одеждах, на щитах у них красовался пустынный волк. Эти берендеи были мало похожи на тех, что пришли в его царство летом, те старались во всем походить на русичей, а эти были какой-то странной помесью из степного и шамаханского. Интересно, что они сказали бы, узнав, что тот самый Кощей, из-за которого они были вынуждены бежать из своих земель, сейчас тут, бродит прямо в их владениях. Нет, кто в такое поверит… Он всего лишь русский путешественник, тут таких много. Кощей уверенно пробирался к базару, сердцу города берендеев. Вернее – беренди?ев, они теперь называли себя на степной манер, берендиями. Не иначе как для того, чтобы отличаться от тех, кто ушел возвращать свое царство.
Восточный базар кипел и бурлил, тут покупалось и продавалось все. Случались и кражи, но нечасто, берендийские патрули строго блюли порядок, смертоубийства и вовсе были редкостью. Так что за свое золото и товар купцы были спокойны. Кощей не любил восточных торговцев; вот на Руси торговля как выглядит – выставил купец свой товар, стоит и ждет покупателей. Понравилось что-то или заинтересовало – подойди, спроси. На востоке каждый продавец норовит схватить тебя за руку и показать свой товар, не пытаясь даже вникнуть, нужно ли тебе это. Поэтому всюду гам, шум, крики и толчея. Кощей прошел мимо лотков с шелками, следом за китайскими тканями лежали русские меха – лисица, песец да горностай. Потом начались ряды со съестным товаром, тут продираться было сложней всего, каждый продавец хватал за руку и предлагал попробовать его товар. Смесь разных запахов валила с ног: сладкие и мясные, запах сыра и фруктов; к счастью, тут, в пустыне, было мало рыбы, ее запах Кощей не любил особо. Следом шли ряды торговцев различным зверьем, это уже рядом с нужным ему местом. Главное – произнести правильные слова. Кощей остановился у загона с верблюдами, торговец тут же кинулся к нему, предлагая свой товар.
– Покупай верблюд! – Интересно, как он определил, что Кощей – русский… Для бывшего воеводы всегда оставалось тайной, как торговцы умудряются понять, на каком языке обращаться к покупателю, но ошибались они редко. И ладно бы он походил на русского купца, с русыми волосами и окладистой бородой, так нет же.
– Верблюд не интересен, – Кощей выдал самый злобный взгляд, на который был способен, и позвенел кошельком, – двуногий товар есть?
– Рабы нет, – замахал руками торговец, – нельзя рабы, стража секир-башка, давай до свидания.
– Ну нет так нет, – пожал плечами Кощей и пошел прочь. Дело было сделано, на восточном базаре не принято было упускать покупателя с деньгами. Даже на незаконные запросы всегда находился продавец. На стражника он не похож, а вот на злодея-рабовладельца – очень даже. Так что скоро продавец должен сам с ним связаться.
– Эй, русский, – шикнул из-за угла смуглый мужчина в обносках, – ты хотел рабы? Иди за мной.
Кощей остановился и попытался что-то спросить у незнакомца, но тот или не понимал, или не слышал и только медленно шел куда-то, явно предлагая следовать за ним. Бывший воевода проверил кинжал на поясе; вряд ли прямо в городе его попытаются убить, все же в вотчине берендиев был порядок, но опасность нельзя было исключить полностью. Его провожатый быстро шел по узким улочкам, даже не глядя назад, следуют ли за ним или нет, пока они не остановились возле тихого закоулка. Смуглый кивнул на дверь:
– Там говори. Ждут.
Кощей вошел в глинобитную хижину, запах в ней стоял неприятный: пахло по?том и восточной едой; мимо прошмыгнул какой-то совсем маленький ребенок, стараясь убраться поскорей с дороги незнакомца. В середине хижины сидел толстый мужчина в восточных одеждах. Он внимательно осмотрел Кощея и произнес, слегка шлепая своими толстыми губами:
– Женщин нада?
– Нет.
– Мальтчик? Муж? Работа? Война?
Торговец живым товаром пристально всматривался в Кощея, пытаясь поймать его реакцию и понять, что тому нужно, но ответ посетителя удивил даже его:
– Нужен магог.
– Магог? Магог плохой раб. Плохо работать. Совсем нет. Плохо…. – торговец попытался подобрать нужное слово, – плохо похоть. Кусать.
– К лешему твою похоть, – отмахнулся Кощей, – нужен магог. Хитрый.
Золотая монета появилась из кошелька Кощея и легла прямо пред торговцем, глаза у того жадно блеснули.
– Есть магог, – толстяк облизал пересохшие губы, – хитрый. Убежал почти.
– Хитрый – это хорошо, – кивнул Кощей, добавляя к золотой монете еще серебряную: не стоило показывать много денег подобным людям. Вряд ли этот толстяк смог бы его ограбить, но вокруг всегда могут крутиться люди и порешительнее, не боящиеся ни крови, ни стражи.
Толстяк схватил монеты и хлопнул в ладоши; тот же мальчишка притащил на поводке упирающегося раба. Выглядел магог экзотически, именно так Кощей себе и представлял людей этого племени. Магог был практически голый, если не считать одеждой набедренную повязку из грязной тряпки, мелкий ростом, с большими скулами и торчащими наружу кривыми зубами. Глаза его бегали и казались совершенно пустыми.
